3 марта 1915 года в прокат вышел фильм «Рождение нации»
К концу 1914 года авторитет Дэвида Уорка Гриффита как лучшего режиссёра Америки незыблем. Его фильмы считаются высшим достижением национального кино, выпестованные им актёры стали звёздами первой величины (одна Мэри Пикфорд чего стоит); титулом «отца кинематографа», под которым он позднее войдёт во все учебники по истории кино, его ещё не наградили, но уже всё к тому идёт. О том, что Гриффит наконец-то снимает по-настоящему масштабную картину, длинную и с массовками, шумят повсюду (пока на его счету несколько сотен короткометражек и три часовых фильма). И 8 февраля 1915 года – не где-нибудь, в Белом Доме, в присутствии президента Вудро Вильсона – Гриффит впервые показывает плод полугодовой работы: фильм под названием «Человек Клана». Экранизацию одноимённого романа преподобного Томаса Диксона. Продолжительностью более трёх часов. В двух сериях.
Первая серия – история Гражданской войны, показанная через сюжет о двух семьях, друживших перед войной: одна – с Севера, другая – с Юга. Грандиозные батальные сцены, тончайшая игра актёров, кропотливая работа с исторической фактурой (с библиографическими указаниями архивных источников в титрах), - гриффитовская эпопея задаёт такую планку, что и 25 лет спустя, в период расцвета классического Голливуда, мегаблокбастер «Унесённые ветром» иные скептические критики прозовут ««Рождение нации» для бедных».
Потому что месяц спустя фильм выйдет в прокат именно как «Рождение нации». Название «Человек Клана» будет сочтено слишком провокационным. Ведь есть ещё и вторая серия. Про послевоенный хаос, что творился в южных штатах. Про конгрессмена и его губернатора-протеже, которые манипулируют в своих политических интересах только что освобождённым из рабства чернокожим населением, искусно растравляя его глухую ярость против бывших хозяев, дабы самим взойти на самые вершины власти. Про метиса-ренегата, что попытался изнасиловать молоденькую белую девушку, а та покончила с собой. И про героическую роль, которую в наведении порядка на Юге сыграло стихийно созданное ополчение белых – Ку-Клукс-Клан.
Преподобный Диксон был, попросту говоря, ультраправым отморозком. С ужасом наблюдал засилье черномазых, которым эти чёртовы янки дали волю, и тосковал по утраченному величию цивилизации Юга. С какого перепуга Гриффит, почитатель Уитмена и Диккенса, для самого своего ответственного фильма избрал материалом пропагандистскую брошюрку в форме романа, - остаётся загадкой. По-видимому, польстился на ураганную двойную погоню в финале: ему, доведшему до совершенства приём параллельного монтажа на схеме «катастрофа – погоня – спасение» (базовая модель любого современного экшна), показалось, что из этого материала он сможет выжать максимум эффекта.
Гриффит не ошибся. В финале «Рождения нации» белая конница Ку-Клукс-Клана скачет по долинам и по взгорьям, спеша на выручку беспомощному белому меньшинству, линчуемому по улицам и площадям кипящей чёрной массой, - скачет, впервые в истории кино, под «Полёт валькирий» в исполнении расширенного состава симфонического оркестра. По этой сцене и поныне учатся монтажу студенты всех киновузов мира; сказать, что его энергия захватывает, - значит ничего не сказать: финал «Рождения нации» - чистый адреналин в форме целлулоида. По легенде, после сеанса президент воскликнул: «Это история, написанная молнией!» Недели спустя, выходя из кинозалов, чернокожие плакали и задыхались от стыда. Им было стыдно, что они – чёрные.
Самое поразительное во всей этой истории, что Гриффит не просто не был расистом. Он даже не подозревал, что снял расистский фильм. Он был потрясён и ошарашен зрительской реакцией, восторгами махровых расистов и протестными митингами демократов. Он-то снимал фильм о бедствиях войны, постыдных последствиях рабства и наживающихся на них политиканах. Ку-Клукс-Клан к тому времени уже давно не существовал, став полузабытой страницей из учебников по национальной истории, и смутно помнился страшным, кровавым, но необходимым – тогда – средством от захлёстывавшего территорию хаоса; Гриффиту было важно исследовать и показать сам этот хаос – родовые муки, в которых рождалась единая американская нация. Он опирался на документы, и мемуары, и рассказы очевидцев, стремясь обнаружить всю сложность и болезненность происходивших процессов. Ему единственному – великому режиссёру, создателю киноязыка, полноправному «отцу кинематографа» - не было очевидно то, что уже сто лет как очевидно любому посмотревшему «Рождение нации»: это отчётливая, отъявленная
расистская пропаганда. Вопреки воле автора. И недаром дата премьеры в Белом Доме считается «вторым рождением кино» - когда кино из душеполезного развлечения превратилось в высокое искусство. Ведь искусство – это когда зритель волен увидеть в произведении что-то своё, вне зависимости от того, что хотел сказать автор.
Несмотря на все протесты и бойкоты, стоивший немыслимые по тогдашним временам сто тысяч тогдашних долларов фильм принёс в прокате – миллион. В ужасе от происходящего, Гриффит бросил все заработанные деньги на создание следующего эпоса – самого пацифистского из когда-либо снятых фильмов под названием «Нетерпимость».
А через несколько недель после премьеры, в штате Атланта, на волне воодушевления от гриффитовского шедевра – после сорокалетнего перерыва – был возрождён Ку-Клукс-Клан. Над колыбелью киноискусства склонилась крёстная фея, и глаза её ласково смотрели на новорожденного через прорези в длинном белом колпаке.
Кино белое и черное 
