История создания
 Структура
 Организационные    принципы
 Персоналии
 СМИ о ПФК
 Кинопроцесс
 Мероприятия
 Статьи и проекты
 Премия ПФК
 Лауреаты
 Контакты
 Фотоальбом



  Куда ушла фактура?  

В Ленинграде кинематографисты снимали и Германию, и Данию, и Францию. В советские времена единственной проблемой для операторов были отличные от европейских размеры водосточных труб. Сейчас в Петербурге тоже кино снимают, но проблем с натурой стало больше.

 Скажем, Алексей Герман реконструирует Ленинград начала 1970-х годов на съемках фильма «Довлатов». Но довлатовские места уже перестали быть такими, какими были в 70-е, больше всего изменился цвет и свет: тогда красили дома в другие оттенки, а по вечерам уличное освещение давало совсем другие тени.

О том, почему в Петербурге стало трудно снимать кино, нам рассказал Владимир СВЕТОЗАРОВ – художник, работавший на таких картинах, как «Собачье сердце», «Хрусталев, машину!», «Идиот», «Кукушка», «Мастер и Маргарита», «Шерлок Холмс»...

– Главная проблема – что для обычных горожан хорошо, для кинематографистов  ужасно, потому что сужается круг возможностей снимать исторические фильмы. Натура уходит.

Ленинградский двор. Его больше нет. Петербургские дворы,   когда-то невероятно живописные, поросшие сиренью, с сарайчиками, сейчас унылы, мертвенны. Всюду стеклопакеты,  на первых этажах безобразные решетки, стилизованные под солнышко или цветочки. Реклама. На каждом шагу дорожные знаки – переходы, зебры, светофоры. И железные  двери жуткого покроя с глазками видеокамер. Неужели нельзя хотя бы наружную дверь оставить идентичной? Почему в европейских странах двери реставрируют соответственно архитектуре домов, а у нас сплошное бронированное убожество?

Я вспоминаю, как мы снимали начало «Собачьего сердца» – картины, с которой я прославился вместе с Бортко. Помните сцены, где собака бродит? Это на Апрашке. Тогда Апраксин двор был фактурен, а сейчас – страшное зрелище.

Или любимое место всех кинематографистов – улица Репина. Узкая, такая необычная, с брусчатой мостовой, с чудными домиками. Еще совсем недавно там снималась сцена встречи Мастера и Маргариты. А сейчас всюду шлагбаумы, частная охрана, дома желтеньким покрашены, дорогие автомобили, стеклопакеты. Всё, эта улица тоже ушла в прошлое...

А Петропавловская крепость? Теперь, после реконструкции кирпичной кладки, вместо стен какие-то декоративные бутафорские кирпичики, омерзительные, как обои «под кирпич». Теперь там тоже невозможно снимать...

Ушел в прошлое и Дегтярный переулок. Там раньше был трамвайный парк и очень удобное место для съемок трамвайных сцен. Машина выходила из парка, немного проезжала и возвращалась на место. Сейчас там строят колоссальные административные здания.

А чудная крохотная привокзальная станция поселка Войсковицы   около Гатчины? В чистом поле, без электропроводов. Туда пригнать допотопный паровоз – и ощущение, что время повернуло вспять. Еще не так давно Никита Михалков там снимал вторую часть «Утомленных солнцем». Всё, снесли станцию...

Уже не столь далекие 90-е невозможно показать на экране. Они имели свое странное неповторимое лицо – в костюмах, в уличной ларечной торговле, в машинах, в салонах видеопроката, в драках в очередях за водкой. Все было другим. Просто зритель скажет: «Да какая разница». Нет – если этого не показывать в фильме, рассказывающем о том времени, не сложится его образ.

И ладно если речь идет просто об историческом фильме на вымышленной основе –  здесь неважно, в каком доме живет главный герой, главное, чтобы соответственно времени. А если снимаешь  кино о реально существовавшем человеке? Вот сериал про Распутина «Григорий Р.» с Владимиром Машковым в главной роли. Все знают, что он жил на Гороховой, 64. Подъезжаем. А там сплошное движение, в самом же доме салон красоты. Немало пришлось нам поколесить по Питеру в поисках дома, похожего по архитектуре на распутинский. Нашли с трудом на улице Егорова, 18. И, как всегда, маскировали многочисленные трубы, железные двери, асфальт засыпали песком, решетки закрывали ставнями. Дикая работа.

Причем раньше у каждого серьезного объекта было время освоения: приезжали режиссер, оператор, административная группа, художники, смотрели, оценивали, как все сделано. «Нет, Вова, это не годится». И было время переделать. Сейчас этого времени нет: приехали – и тут же надо снимать. От этого на съемочной площадке дикое напряжение.

Что-то  из прошлого можно поймать в провинции, даже под Петербургом:   в Гатчине, Кировске, Усть-Ижоре. Но нельзя, если бюджет невелик. Даже поехать снимать в Выборге сложно, ведь это значит – гостиница, суточные, место для хранения реквизита, место для стоянки транспорта. Мне категорически говорят: «Вова, ищи локации не дальше 30 км». Если дальше, это значит – на одну только дорогу убивается четыре дорогостоящих часа смены.

Поэтому, сделав сериал про Шерлока Холмса (2013 года выпуска, с Игорем Петренко и Андреем Паниным в главных ролях. – Ред.), сняв Лондон XIX века в Петербурге XXI века, мы с Мариной Николаевой совершили великий подвиг. За что получили приз Ассоциации продюсеров кино и телевидения (награда, которая присуждается успешным отечественным телепроектам, аналог американской премии «Эмми». – Ред.). Сейчас вспоминаю эту работу, содрогаюсь и недоумеваю: «Как?! Неужели у нас это получилось?!»

Так что кинематографический Петербург все больше и больше теряет свое лицо: там уже нельзя снимать – шлагбаум, здесь нельзя – реклама.

А еще знаете, отчего грустно? Кино больше не имеет прежнего влияния, оно не вызывает восторга ни в кинозалах ни на улицах. Раньше приезжали куда-то на съемку, люди открывали все двери, выглядывали из всех окон, залезали на ограды, чтобы увидеть, как снимается кино, перешептывались: «Вон-вон, артист, который...»   И разрешали делать всё, дело доходило до крайностей: например, на съемках картины «Единственная» в Запорожье хозяева маленькой хатки разрешили ее снести, потому что по сюжету это было нужно. Только из-за того что это было кино и в нем снимались Золотухин и Высоцкий. Снесли домик, обжитой! Теперь из окон кричат: «Прекратите!» На съемках картины «Хармс» мы выбирали двор не столько по фактурности, сколько чтобы дома вокруг были наполовину расселены и нам не орали и не грозили вылить кипяток на наши головы...

Обидно, когда наталкиваешься на сопротивление тех, от кого этого не ждешь.  На картине «Петр Первый. Завещание» часть съемок планировали в интерьерах Меншиковского дворца. Казалось бы, все отлично: и тема значительная, и режиссер, Владимир Бортко, известный мастер. И вдруг в последнюю минуту Михаил Пиотровский сказал: «Нет, не пущу». Наш пришлось спешно искать интерьеры, которые можно было бы выдать за дом Меншикова. Одна неудача потянула другую, чудом выкарабкались из коллапса.

А ведь еще и за аренду сегодня берут огромные деньги. Чтобы снять в Юсуповском дворце, надо выложить половину бюджета, отпущенного на художественное оформление фильма.  «Хозяева» этих дворцов, музеев-квартир ведут себя как монополисты. И никто ничего не может с этим поделить, потому что декорацию строить и долго и дорого. Я не обвиняю музеи, их можно понять, просто сообщаю факты, почему стало невероятно сложно снимать кино...

Поможет ли в этой ситуации «Ленфильм-парк»? Не знаю... На «Мосфильме» в свое время построили киногород. Вначале он пользовался популярностью, а сейчас никто там и не снимает: кому интересны одни и те же локации? Потом, все-таки картонные декорации хороши для кинопроб, а не для настоящего кино. Вроде бы то же самое – повторяется архитектура, даже как будто фактура, – а все равно, каким-то загадочным образом видно, когда на экране настоящий «живой» дом, или фальшивка.
 

Елена Боброва, "Город812"

Фотоальбом
Разработка и поддержка сайта УИТ СПбГМТУ                 Copyright © 2006-2024. ПФК. All rights reserved.