История создания
 Структура
 Организационные    принципы
 Персоналии
 СМИ о ПФК
 Кинопроцесс
 Мероприятия
 Статьи и проекты
 Премия ПФК
 Лауреаты
 Контакты
 Фотоальбом



  Блокадной зимой 43-его года  

Федор Попов, режиссер («Петя по дороге в царствие небесное», «Коля - перекати поле», «Шукшинские рассказы», «Четыре таксиста и собака» и другие фильмы и сериалы), прошлой зимой взялся за реализацию военно-исторического проекта «Коридор бессмертия». Фильм, основанный на реальных событиях, расскажет о том как в феврале 1943 года жители блокадного Ленинграда за 17 дней построили железную дорогу длиной 33 километра, соединившую город с Большой землей. Шлиссельбургскую магистраль называли «Дорога Победы», но у самих железнодорожников она «славилась» как «коридор смерти». Удивительно, но этот факт как будто выпал из официальной истории блокады. Восстановить историческую справедливость взялись писатель Дмитрий Каралис, чей отец служил политруком - начальником поезда на Шлиссельбургской магистрали, и режиссер и продюсер Федор ПОПОВ, который и рассказал журналисту Елене БОБРОВОЙ о том, как снимается военное кино, в котором есть девушки, паровозы и ни одного немца.

- Федор Максимович, я помню один из первых съемочных дней фильма в Петербурге. Локомотивное депо Октябрьской железной дороги, огромные паровозы, мешки с песком, плакаты военного времени, люди в бушлатах... Вот только вместо снега шел чуть ли не проливной дождь.

- И даже в январе, когда надо было снимать на Дворцовом мосту, с утра зарядил дождь. Что делать? Отменять смену? Нет - за многие годы я понял один закон: ничего никогда не отменять. Отменить легко, а вот подготовить намного сложнее. Мы знали прогноз погоды и заранее приготовили и завезли настоящий снег, добавили искусственного, разбросали по Дворцовому мосту, создали видимость зимы 1943 года...

- Сейчас вы на каком этапе находитесь?

- Идет подготовка к окончательному блоку съемок. Две трети фильма сняты, причем самые масштабные сцены, как, например, строительство железнодорожного моста-переправы через Неву.

- Деньги собрали по принципу «с мира по нитке»?

- Да, спасибо всем, кто поверил и поддержал   нас в трудный момент. Мы собрали 600 тысяч, которых хватило на строительство половины моста, остальное добавили из собственных средств. Но сейчас вновь пришлось объявить краудфандинг - те финансовые трудности, с которыми мы запустились с этим проектом, к сожалению, так и не разрешились. Министерство обороны РФ нам оказывало огромную материально-техническую и организационную помощь. Спасибо и Российскому союзу ветеранов, благодаря поддержке которого перед нами открывались двери очень многих инстанций. Большую помощь оказал губернатор Новгородской области Сергей Митин, поддержав наш фильм организационно во время строительства и съемок того самого моста. Съемки проходили в Новгородской области на берегу озера Ильмень, пейзаж которого максимально соответствовал нашей задаче.

- Масштабность проекта для вас принципиальна?

- Да. Но не для меня, а для тех, о ком и для кого фильм. Если историю, связанную со строительством Шлиссельбургской магистрали, рассказывать камерно, это не будет соответствовать масштабу самой темы и масштабу этого великого эпизода в жизни нашей страны и в истории блокады. Кроме того, фильм делается в первую очередь для показа в кинотеатрах. А в кино люди приходят смотреть эффектное зрелище, а не камерную историю, которую можно посмотреть по телевизору или в Интернете. Желательно, конечно, чтобы и зрелище было содержательным, а не состояло только из набора эффектных и масштабных технических приемов и штампов.

- В Петербурге, во всяком случае когда он был Ленинградом, мы вырастали, с младенчества впитав в себя ужас блокады. Что из военного прошлого лежит в основе вашего детства?

- Помню, как отмечали 20-летие окончания войны, я тогда ходил во второй класс. И ведь что такое 20 лет? Мы уже больше четверти века живем в новой стране,   а ведь нам кажется, что 1990-е годы были только вчера. Так и те послевоенные десятилетия были настолько близки к 1945 году, что я ощущаю себя ребенком, родившимся практически сразу после войны. Признаков ее тогда много было - помню, как находили фашистские каски в лесу рядом с нашей дачей, помню, как делали самокаты из подшипников, на которых ездили тележки инвалидов без ног. У отца с войны осталось холодное оружие. Детские впечатления трудно, а иногда и невозможно вытравить из сознания. У меня не поднимается рука выбросить еду - привычка с тех полуголодных лет. Так что в моем сознании многое всплывало, когда мы работали над фильмом.

Но меня увлек именно факт строительства железной дороги за 17 дней в тех условиях - холод, голод, артобстрелы. Трудно себе представить титанические усилия строителей, большинство из которых были женщины...

- Помню тот съемочный день, когда Светлана Смирнова читала стихи Ольги Берггольц (сцена празднования в клубе железнодорожников 23 февраля 1943 года). Актриса не могла сдержать слез, а вслед за ней рыдала и массовка.

- Да, Света еще на пробах рассказала про свою бабушку, которая в блокаду похоронила родителей, младшую сестру, а сама попала в детский дом. Кто-то из нашей молодой актерской команды погружался в историю фильма через рассказы близких. А кто-то просто дотошно изучал материалы, как Артем Алексеев, который сыграл командира поезда по кличке Жора Полундра. Работая над ролью, он нашел много документов и узнал про своего персонажа, реального человека, даже больше, чем я.

- Кстати, о прототипах. Вы знаете, как сложилась судьба Ивана Пироженко, машиниста, чья бригада привела первый поезд в осажденный Ленинград? Все лавры достались уполномоченному Народного комиссариата путей сообщения Вольдемару Виролайнену, а Пироженко спустя несколько лет был осужден, скорее всего, по навету и последние годы жизни пытался бороться с искажениями фактов, касающихся легендарного рейса. Вам не было интересно рассказать об этой драме?

- Это интересно, но... очень много разных судеб и все не   расскажешь. В основу нашего сценария лег еще один малоизвестный факт того времени. О нем я пока умолчу, хочу оставить что-то для зрителя. И все же мы предполагаем создание некой легенды. Правдивой с точки зрения эмоций, атмосферы того времени, характеров. Создаем хотя и не плакат о героизме, но военную драму, в чем-то даже мелодраму о двух девчонках, вчерашних школьницах, которым пришлось пройти многие круги ада военного времени.

- Судя по тем фрагментам фильма, которые я уже увидела, вы не стремились рассказать голую правду о блокаде.

- Именно голую правду невозможно и не нужно рассказывать. Особенно в художественном произведении. Рассказывать о фактах мародерства и даже людоедства? Зачем?.. Я все-таки здоровый оптимист. Считаю, что если показывать грязь и сложности, то обязательно с надеждой.

Конечно, мы знаем, что такое блокада. Сегодня многие факты доступны. Но мне интересно не в грязи копаться, а рассказывать о тех простых людях, благодаря которым и была выиграна война. Говорить о простых истинах, если хотите. Да, блокада. Да, страшно. Но вот один февральский день 1943 года - солнце светит, предощущение весны, прибавили карточки, пошел первый трамвай, девушки говорят о том, как здорово было бы сходить в Филармонию. Одна из героинь влюбляется... Что бы ни было - жизнь продолжалась.

Для меня важно рассказывать не про то, что человек способен на подлость, а о том, что человек способен на жертву и героизм.

- Вы считаете, что ответственность художника не в том, чтобы раскрывать правду, сколько в том, чтобы вдохновлять людей? Как Лука в горьковском «На дне»?

- Да, я за то, чтобы давать людям энергию, стимул, пробуждать в них доброе, а не отравлять их сознание знанием,   что все ужасно. Помню, еще в СССР на Московском международном кинофестивале я впервые увидел японский фильм «Легенда о Нараяме». Грязи там! Но при этом великий финал - восхождение на гору Нараяму. В этом и есть посыл художника, любого. Если посыла нет, то в чем смысл искусства? Ведь все делается для чего-то. И хочется приносить людям пользу, а не только самому себе зарплату.

- Федор Максимович, вы не только режиссер, но и продюсер. Каковы приоритеты вашей кинокомпании, которая существует уже больше четверти века?

- И еще есть продюсерский центр «ВГИК-дебют», которому уже почти семь лет... Сейчас у нас одновременно три картины в производстве, не считая «Коридора бессмертия». И все три - дебюты. Где-то половина картин на двух студиях снимается дебютных, другая половина - это детское кино.

- И ведь это заведомо убыточные проекты.

- Нельзя сказать, что, скажем, детское кино заведомо убыточное. Например, моя картина «Четыре таксиста и собака» оказалась очень даже прибыльной. Другое дело, что при несколько иной государственной политике мы больше имели бы возможности раскручивать именно детское кино.

- В ноябре прошел фестиваль начинающих режиссеров. Можете говорить о какой-то тенденции? Что они мечтают снимать - «фестивальное» или коммерческое кино?

- Все по-разному. Опять же не стоит  «фестивальное» кино как-то противопоставлять основной киноиндустрии. Недавно вышел «блокбастер» Николая Хомерики «Ледокол». А ведь первые работы Николая были сугубо «фестивальные». То же самое мы можем говорить про Лебедева и Кравчука (Николай Лебедев снял «Легенду № 17» и «Экипаж», Андрей Кравчук - «Адмирал» и грядущий «Викинг». - Прим. ред.). Нормальная мировая практика - вначале авторы, в том числе в США, попадают, например, на Сандэнс (американский кинофестиваль независимого кино. - Прим. ред.), получают призы, потом голливудские продюсеры их замечают и предлагают совсем другие бюджеты, понимая, что они получат прежде всего художественное произведение. Авторское кино - это чаще всего для режиссеров ступенька в развитии. И если не будет этой живой крови, киноиндустрия зачахнет.

- В этом году Минкульт поддержал рекордное количество дебютов.

- Да, 26 проектов. Огромная цифра, учитывая, что в прошлом году субсидию министерства получили лишь три дебютанта. Так что, казалось, движение в правильную сторону есть, но... Если присмотреться, то вы увидите, что половина получивших поддержку - вовсе не дебютанты в кино.

- Вроде актера и продюсера Александра Тютрюмова, который этим летом представил свой режиссерский дебют «Искушение». В этом году в списке дебютантов - состоявшиеся документалисты, актеры, операторы. Самое неожиданное имя - сатирик Михаил Задорнов, правда, как сценарист и худрук дебютного проекта.

- В этом смысле я считаю, позиция Минкульта очень уязвима. Если рассматривать дебюты как перспективные инвестиции, то о чем можно говорить, если дебютанту за 50 лет? Потом надо же понимать, что «дебютант» с именем имеет больше шансов получить возможность для реализации своего проекта. Согласитесь, странно выглядит их конкуренция, например, с Софьей Чернышевой, которую представлял наш «ВГИК-дебют». Лучшая ученица Вадима Абдрашитова, у нее прекрасная фильмография за годы обучения во ВГИКе - и не прошла. Очень обидно за то, что потерял наш кинематограф. Надеюсь, что Софья все-таки получит поддержку и снимет свой фильм в следующем году.

Вот вы сказали, что дебюты - заведомо убыточные для кинокомпании проекты. Да, рассчитывать на кассу не приходится. Скажем, такая яркая картина, как «Вакантна жизнь шеф-повара» Рустама Ильясова, обладателя главного приза конкурса короткометражного кино Московского международного кинофестиваля, была признана лучшим дебютом на фестивале в Выборге, ее купил для показа «Первый канал». Но разве она может выйти в прокат наравне, например, с «Ледоколом» Николая Хомерики? Так что у нас главная задача - открывать для отечественного кинематографа имена талантливых людей, которые потом будут снимать разное кино, в том числе, конечно, и коммерческие проекты.

 

Елена Боброва, "СПб ведомости"

Фотоальбом
Разработка и поддержка сайта УИТ СПбГМТУ                 Copyright © 2006-2024. ПФК. All rights reserved.