Петербургская Федерация Кинопрессы рекомендует  

Хаос Хулио Медема

В киноцентре «Родина» демонстрируется новый фильм Хулио Медема «Беспокойная Анна».

Крупнейший испанский режиссер Хулио Медем до сих пор остается в тени шумного успеха Педро Альмадовара. Так часто бывает, когда назойливая мишура своим искусственным блеском затмевает подлинное золото. Казалось бы, и тот, и другой в своих фильмах воспевают мир женщины, но делают это абсолютно по-разному. Альмадовар наслаждается показом женских взаимоотношений, разборок, быта, ограничиваясь скрупулезным исследованием женской психологии. Это женское кино. Медем с самого начала своего творческого пути обратился к истокам бытия, о чем говорят даже названия его первых картин («Коровы», «Земля»): он рассматривал человека как неотъемлемую часть природы. И, следовательно, человек подчиняется тем же природным законам и наделен теми же первобытными инстинктами. Это мужское кино, т.е. истинное, где он идет прежде всего за своим главным учителем Луисом Бунюэлем. В последующих фильмах («Рыжая белка», «Любовники полярного круга») Медем постепенно сужает картину показываемого мира, пока не останавливается на одной проблеме («Люсия и секс») – предназначение женщины в этом мире.

После долгого перерыва Медем снимает во многом итоговую для себя картину – «Хаотичная Анна» (в нашем прокате – «Беспокойная Анна»). Как и Люсия, Анна – лишь женское имя, обозначение женского начала, хотя в данном случае имя Анны несет еще и сугубо автобиографический момент: фильм посвящен памяти покойной сестры режиссера, художнице Анны, картины которой использованы в сюжете. Фильм имеет сложную структуру, до сих пор не характерную для Медема: он разбит на десять глав, причем отсчет идет от конца к началу. Как в гипнотическом сеансе, при помощи которого Анна столь часто погружается в инобытие. Как в фильме Ларса фон Триера «Европа», начинающегося и кончающегося гипнотическим голосом Макса фон Зюдова («А теперь слушайте мой голос…»), также отсчитывающего цифры от десяти до одного, чтобы перенести зрителя в послевоенную разрушенную Германию. Анна же переносится при помощи гипноза в разные века, в которых она уже была молодой женщиной, непременно гибнущей насильственной смертью в возрасте 22 лет. Пытаясь понять истоки своего существа, а, следовательно, суть и предназначение женщины вообще, Анна погружается в хаос своего подсознания…

Удивительная многозначность явленных в картине художественных образов никоим образом не сводима к любым словесным интерпретациям. Это и отличает подлинное искусство кино от литературно-театрального кинематографа, вроде фильмов того же Альмадовара. Отметим лишь, что и здесь Медему, у которого всегда снимались удивительно красивые актрисы, посчастливилось найти уникально естественную в любых ситуациях исполнительницу Мануэлу Вельес, едва ли не «ангела во плоти», что придает всей истории дополнительный, невыразимый оттенок. Она как та белая голубка из интроспекции к фильму, заклеванная до смерти равнодушным к жертве хищным соколом. И только яркая кровь на белых перьях предвещает гибель хрупкому миру невинной кроткой красоты. Однако осознавшую свое бессмертие в хаосе жизни Анну уже не дано забить до смерти даже престарелому американскому сенатору-ястребу, из тех, кто развязал войну в Ираке.

Фотоальбом