История создания
 Структура
 Организационные    принципы
 Персоналии
 СМИ о ПФК
 Кинопроцесс
 Мероприятия
 Статьи и проекты
 Премия ПФК
 Лауреаты
 Контакты
 Фотоальбом



  Отборное кино  

Страны мира выдвинули на соискание "Оскара" в номинации "лучший неанглоязычный фильм" свое кино. Россия выдвинула на соискание "Оскара" в номинации "лучший неанглоязычный фильм" "Левиафана" Андрея Звягинцева. Нет никаких гарантий, что он окажется одним из девяти фильмов шорт-листа премии, которую вручат в Лос-Анджелесе 22 февраля. Пока что "Левиафан" только один из 76 фильмов, выдвинутых национальными оскаровскими комитетами.

При несомненной объективности российского выбора в нем есть толика утешения. Режиссер, награжденный в Канне за лучший сценарий, пал первой жертвой закона, репрессирующего ненормативную лексику на экране. Звягинцеву пришлось переозвучивать фильм, герой которого, жертва алчной бюрократии, выражает порой эмоции на чистом матерном языке.

По сравнению с необходимостью вырезать из своего детища лингвистическую правду жизни сущей комедией кажутся претензии, предъявленные проигравшими Звягинцеву конкурентами. Продюсеры комедии Жоры Крыжовникова "Горько!" угрожают обжаловать решение комитета. Они пеняют на то, что недельный прокат "Левиафана" в одном кинотеатре — до его официальной премьеры — был организован специально для того, чтобы фильм получил (по академическому регламенту) право претендовать на "Оскар". В общем-то такие трюки в России — секрет Полишинеля, но, по совести, криминала в этом нет.

Главный аргумент продюсеров "Горько!" иного толка: фильм заслужил выдвижения уже потому, что его посмотрели 4,5 млн зрителей. Это здорово, это очень трогательно, когда представители циничной продюсерской профессии верят, что оскаровские качества фильма прямо пропорциональны его коммерческому успеху.

Ничего специфически российского в этом конфликте нет. Вот болгарская пресса обвиняет в продажности национальный комитет, выдвинувший фильм Ивана Ничева "Болгарская рапсодия" на, как свято верят многие кинематографисты, беспроигрышно оскаровскую тему холокоста. Слава богу, холокоста несостоявшегося: болгарским евреям удалось спастись в европейском кровавом бреду. "Рапсодия" — один из трех претендующих на "Оскар" фильмов на тему. В "Иде" поляка Павла Павликовского девушка, готовящаяся постричься в монахини, открывает свои еврейские корни, а в уругвайском "Мистере Каплане" Альваро Брехнера старик, спасшийся от нацистов за океаном, заподозрив в столь же престарелом немецком иммигранте военного преступника, пытается похитить его по сценарию похищения Эйхмана. К ним примыкает "Круг" швейцарца Штефана Хаупта о выживании гей-клуба в условиях нацистского режима.

Самые сильные страсти по "Оскару" бушуют на Украине. Мирослав Слабошпицкий назвал национальным позором, если не катастрофой, выдвижение не его "Племени" (гран-при каннской "Недели критики"), а "Поводыря" Олеся Санина: "За все мои 39 лет жизни все, что я ни делал, складывалось более или менее понятно, пока дело не касалось моих соотечественников. А в этой стране я всегда встречал только вероломство, предательство и нож в спину — начиная от Романа Балаяна, который использовал административный ресурс, чтобы снять свой фильм о глухих раньше, чем это смогу сделать я, до вот этой истории". Продюсеры "Племени" уличают национальный комитет в нарушении регламента голосования, в кумовстве, если не в коррупции.

Анна Демянива, отвечающая за пиар в компании B&H Film Distribution, прокатывающей "Поводыря", просто, но убедительно объясняет, в чем украинские, да и многие кинематографисты со всех концов света видят смысл оскаровской гонки — в национальном пиаре посредством национально-жалостливого или горделивого сюжета. "Показать американцам фильм, где украинцы колотят друг друга и занимаются оральным сексом, или показать американцам фильм, где украинцы поют красивые песни и с героическим видом гибнут под пулями чекистов? Ответ же очевиден!"

Ну вот австрийцы, например, думают, что американцам стоит показать первый в истории австрийский вестерн "Темная долина" Андреаса Прохаски. А то они вестернов не видели.

Особенно умиляет в украинском конфликте то, что, если фильм Слабошпицкого о глухонемых, то Санина — о слепом бандуристе, спасающем американского мальчика от людоедов-чекистов.

Что ж, ему предстоит серьезная конкуренция с бразильским фильмом о слепом подростке ("Сегодня я пойду домой один" Даниэля Рибьейру") и марокканским — о слепом певце ("Красная луна" Хасана бен Джаллуна). "Племя" вписалось бы в другую группу претендентов. О подростковых драмах и трагедиях — фильмы из Боснии и Герцеговины, Венгрии, Канады, Колумбии, Словении и Финляндии.

Надежды национальных комитетов на то, что сюжет фильма растрогает янки, столь же наивны, сколь и расчетливы.

"Левиафан" же, на удивление, почти одинок. Ну нет среди претендентов столь социально определенных драм, да еще из взрослой жизни. Разве что "Два дня, одна ночь" бельгийских братьев Дарденн: героиня отчаивается, столкнувшись с произволом не чиновников, но работодателя, увольняющего ее вполне садистским и совершенно неправдоподобным способом.

Чаще встречаются конфликты, вызванные патриархальными нравами. Мрачными представлениями о семейной чести в "Маленьком счастье" Нихата Севена, выдвинутом от Великобритании, но вполне себе турецком, и фильме иранца Сейида Резы Мир-Карими "Сегодня", где таксист проникается горестями беременной девушки. Варварской традицией выдавать замуж малых девочек в пакистанской "Дочери" Афии Натаниэль. Вторжением оголтелых исламских фундаменталистов, расстреливающих прелестные традиционные мавританские статуэтки и запрещающих музицировать, в "Тимбукту" Абдеррахмана Сиссако. Столь же средневековым фундаментализмом раввинских судов, не дающих супругам по-людски расстаться, в "Гете" израильтян Ронит и Шломи Элькабец. "Jhola" непальца Ядава Кумара Бхаттарая напоминает о сати — обряде самосожжения вдов.

Еще один "игрок", ломающий социальный миропорядок, это природа. Цунами, вынудившее героя униженно начинать жизнь с начала, в "Sayang Disayang" Санифа Олека (Сингапур), лавина в "Форс-мажоре" шведа Рубена Эстлунда, шторм, треплющий судно, в трюме которого задыхаются незаконные иммигранты в "Морском тумане" Шим Сон Бо (Южная Корея).

Кажется, только латиноамериканцы лелеют чувство большой истории. Венесуэла гордо выдвинула эпопею "Освободитель" Альберто Арвело о вожде войны за независимость Симоне Боливаре. Режиссеры иных стран, если выбирают реальных героев, то гуманитарного толка. Германия — Фридриха Шиллера ("Возлюбленные сестры" Доминика Графа), Мексика — звезду кинокомедий 1940-х годов ("Кантинфлас" Себастьяна Вега дель Амо), Франция — модельера ("Сен-Лоран" Бернара Ботелло).

Экранный Боливар сталкивается с бесстыдной экспансией доллара. Напоминают северному соседу о его грехах и другие режиссеры "южного конуса". Боливия выдвинула "Забытых" Карлоса Боладо — исповедь старого генерала, в 1970-х истреблявшего "леваков" в рамках чудовищного плана "Кондор". Панама — "Вторжение" Абнера Бенаима о кровавой американской интервенции 1989 года, которую панамцы успели или предпочли позабыть.

Фильм сочетает реконструкцию событий с документальными интервью, что для претендентов на "Оскар" нетипично. Хотя выдвинула же Латвия анимационную эпопею о пяти женских судьбах "Камни в моих карманах" Синье Баумане, а Люксембург — документальный фильм о героиновом наркомане "Никогда не умирай молодым" Пола Крачтена.

С одной стороны, конечно, "Оскар" — не приз в фестивальном смысле, а социологический опрос о среднестатистических предпочтениях тружеников индустрии зрелищ. С другой стороны, надежды национальных комитетов на то, что сюжет фильма растрогает янки, столь же наивны, сколь и расчетливы. А ну как предпочтет академия "Мертвые земли" новозеландца Тоа Фрейзера о былинных маори — мастерах боевых искусств доколониальной эпохи, или навеянную Чеховым "Зимнюю спячку" турка Нури Бильге Джейлана. Или "Норте, конец истории" модного филиппинца Лав Диаса, снявшего немыслимо короткий для него фильм. История убийцы-интеллектуала и простолюдина, арестованного по обвинению в его преступлениях, длится всего 250 минут. Его предыдущий шедевр, "От предшествующего",— 5 часов 38 минут. А то возьмет и коронует эстонские "Мандарины" Зазы Урушадзе на более чем экзотическую тему бедствий, пережитых во время войны 1992 года коренными эстонскими жителями Абхазии.

 

Михаил Трофименков, "Коммерсантъ- Власть"
рисунок - Владимир Мочалов
Фотоальбом

Комментарии


Оставить комментарий:


Символом * отмечены поля, обязательные для заполнения.
Разработка и поддержка сайта УИТ СПбГМТУ                 Copyright © 2006-2024. ПФК. All rights reserved.