События на Украине, с которых уже более полугода начинаются все новостные ленты, начинают даже сниться. Мне приснился сон – это, конечно, еще не повод, чтобы его рассказывать, однако сон не забылся и сам собой преобразовался в притчу, не лишенную интереса. Но сначала сам сон.
Его составляющие совершенно понятны (не во фрейдовском смысле). В качестве материала были задействованы: «коридор безопасности», о котором сейчас много говорят, самый знаменитый украинский флешмоб («кто не скачет, тот москаль») и самый популярный лозунг («Украина – це Европа»). Итак, во сне происходило примерно следующее.
По «коридору» друг за другом скакали люди, выстроившись цепочкой. Ее начало и конец как бы терялись в неразличимости, это были бесчисленные украинцы всех возрастов – и парубки в живописных классических шароварах (каждый из них подпрыгивал так, что подпрыгивал и его чуб-оселедец), и пожилые щирые тетушки, и гарные дивчины, и парни самого современного вида, и дети. Скакали они вперед по коридору и парами, и поодиночке, положив руки на плечи впереди-скачущего, и просто так, сами по себе. При этом все до единого громко декламировали:
Украина – це Европа!
Кто не скачет – тот москаль!
Повторяя речитатив вновь и вновь, так и скакали они, как зайчики, исходя из Украины и теряясь вдали. Они скакали как раз по Европе, «коридор» и проходил сквозь ее города и веси.
На этом, собственно, сон и кончается, если не считать какой-то тревожной ауры. А дальше – толкование сновидений, и вместо не интересной в данном случае психоаналитической дешифровки толкование как бы само собой принимает форму притчи. Для этого картину сна нужно несколько модифицировать.
Итак, представим, что цепочка скачущих растянулась от Днепра до Лиссабона. Участники величайшего в мире флешмоба полны оптимизма – ну просто настоящие зайчики.
«Украина – це Европа, кто не скачет, тот москаль» – и этим все сказано. Между тем коридор, по которому движутся скачущие, проходит по знакомым и незнакомым местам, если присмотреться, можно увидеть то Пражский град, то парадные улицы Вены, кантоны Швейцарии, каналы Венеции, а вот и сама наклонившаяся Пизанская башня. По большей части вдоль пути следования расставлены столики – они на открытых верандах кафешек, ресторанчиков и прочих тратторий, за столиками сидят разнообразные европейские люди и с сочувствием смотрят на скачущих. Зайчики-запорожцы, зайчики-дивчины, зайчики-кобзари не унывают, потому что знают, что рано или поздно окажутся среди этих приветливых людей, и тогда будет им и травка, и морковка, и Пизанская башня.
Однако постепенно выявляются два неожиданных, но крайне неприятных обстоятельства – настолько неприятных, что им даже не хочется верить.
Во-первых, присмотревшись к разнообразным европейским людям, сидящим за столиками и потягивающим херес или свежевыжатый сок, зайчики-поскакунчики с ужасом обнаруживают (не сразу, конечно, ведь на всем скаку особо присматриваться некогда), что это в значительной степени кляты москали. Они и в самом деле никуда не скачут, они сидят себе за бокалом вина и сочувствуют (именно сочувствуют, другие чувства, включая злорадство, уже отгорели), глядя на реализацию европейского выбора Украины. А вокруг них вьются европейцы с подносами и любезными улыбками.
А во-вторых, там, где-то в конце пути, ждут зайчиков вовсе не райские кущи и даже не аккуратные столики с видом на ту или иную достопримечательность, а какие-то гигантские то ли свинофермы, то ли коровники – словом, авгиевы конюшни.
Но на этом притча не заканчивается, это всего лишь ее экспозиция.
Дело в том, что в этот момент в горечи, в брошенности, в полной безнадежности рождается украинский Бог. А заодно – национальная идентичность и коллективная экзистенция народа. Священная история показывает, что никаких более щадящих, более человеческих или слишком человеческих условий для обретения Бога не бывает. Так когда-то обрели своего Бога евреи: когда восходил Авраам с первенцем на гору Елеонскую, когда, взойдя, занес он нож, а Исаак спросил «где же агнец для всесожжения?» – и с этого мгновения евреи знают, что такое Бог Авраама, Исаака и Иакова.
А русский Бог? С его обретением похожая история, хотя далеко не столь известная. В 1453 году, после падения Константинополя и уничтожения и унижения православных святынь, Москва стала безоговорочным центром истинной веры. Теперь только здесь был оплот исконного, праведного христианства. Вокруг – язычники, басурмане, латиняне и еретики, изощренные и коварные, в чем-то еще хуже басурман, словом, Содом и Гоморра. Но русский Бог родился не сразу, потребовались родовые муки почти двух столетий. Они заключались в постепенном осознании чудовищной реальности. Вера наша истинна, сам Христос избрал и возлюбил святую Русь. Мы, слава Богу, не отступники как на Западе. Но дела идут хуже некуда, народ в бедственном положении, всюду кривда, лихоимство, невинно пролитая кровь братьев. А у них, у извративших веру латинян, идут десятилетия за десятилетиями и никакой геенны огненной, наоборот, жизнь налаживается.
Какой же отсюда последовал вывод? Вот какой: значит, таков русский Бог, и мы им богоизбраны. Этим же выводом и определилась (и до сих пор определяется) и русская идентичность, включающая в себя и следующий скрытый сакральный тезис: раз у нас все... гм... так себе, а у этих отступников все хорошо, не позаботиться ли нам самим об их геенне огненной?
При всей парадоксальности опыта обретения Бога именно этот опыт обеспечивает самую надежную национальную идентификацию. Такая идентификация может обходиться без явно выраженной национальной идеи (выполняющей нередко роль прикрытия), но травматической первичной сцены ей не избежать. Предельно травмирующий характер носит обретение своего Бога евреями, русскими, армянами, если покопаться, можно найти немало и других примеров. Конечно, помимо сверхличного есть и личное обретение Бога, которое тоже в действительности травматично, но уже совсем в другом смысле.
Что ж, и русский Бог именно в его сверхличной ипостаси не менее ревнив, чем Яхве. Отпасть от него вроде бы очень просто, еще и облегченно вздохнув при этом. Это, однако, с неизбежностью означает отпасть от России, что не менее травматично, чем пребывание «под десницей белого Царя».
Теперь вновь обратимся к рождению/обретению украинского Бога, происходящему на наших глазах. Травматичность ситуации с поправкой на современность оказывается чрезвычайно интенсивной. Сравнение украинского выбора с выбором других народов Восточной Европы тут не проходит именно потому, что только для Украины флаг европейского сообщества стал знаменем, под которым проливалась кровь, стал воистину сакральным символом. Ясно, например, что поляки в Англии и Германии (а также болгары, румыны, молдаване в Западной Европе) уже отчасти проделали то, чем украинцам предстоит заниматься в ближайшие десятилетия, но ведь степень трагизма несопоставима! Какие особые альтернативы могли быть у молдаван или, скажем, хорватов? Украина же при некотором, даже минимальном, прагматизме могла потеснить Белоруссию и Казахстан в роли привилегированного партнера России и извлечь немалый бонус – но выбрала иной путь. С точки зрения линейной справедливости «вознаграждение» от Европы в этом случае должно быть наибольшим, но в действительности все будет с точностью до наоборот, да, собственно, отчасти уже и есть.
Бессознательные мрачные предчувствия витают в воздухе. Дважды посетив в этом году Киев, я обратил внимание на одну странность, редко встречающуюся во взаимоотношениях поколений. Я много раз собственными ушами слышал, как украинцы старшего поколения говорят: отдайте власть молодым! Пожелание, конечно, замечательное, но подтекст его прочитывается достаточно ясно: нам, увы, ничего не светит...
Дело, однако, в том, что и они, готовые к самоотречению, еще полные жизни люди, чрезмерные оптимисты. Слишком уж велика вероятность того, что и через десятилетие великих скачек мы увидим до боли знакомую картинку. Вернее, ее увидят бодрые зайчики. Все те же авгиевы конюшни на горизонте. «Кляты москали», пользующиеся Европой как курортом, все так же сидят за столиками, подкрепляя силы после посещения Колизея или «Ла Скала». Нефть у них просто из ушей льется, а газ... сами знаете откуда. И танцуют вокруг них обладатели европейских рабочих мест: дескать, чего изволите?
Это будет означать, что украинский Бог явил свой суровый лик. Ситуация чрезвычайно похожа на обретение Россией своего русского Бога, только столетия сжимаются в десятилетия. Если прислушаться к внутреннему ропоту, эффект узнавания усилится: Мы не рабы. Рабы не мы – а они. Мы все сделали правильно и смело, не постояв за ценой. Мы ничего не пожалели ради ценностей общеевропейского дома – ни священной крови, ни братства. Почему же не мы, а они желанные гости в этом самом доме???
Вывод до боли знакомый, тот же, что был у русских, у евреев, у армян, у всех народов, причастных к священной истории: потому что избрал нас наш Господь! Его замыслы сокрыты от нас, а страдания наши явлены воочию, и прежде всего, как водится, вопиющая несправедливость с точки зрения всех ценностей мира сего.
Повышение квоты земных страданий для эмпирических индивидов является первым признаком наступившей богоизбранности. И тут уж одно из двух: либо поодиночке присоединяться к сегодняшнему европейскому человечеству, к тем, кто ни холоден, ни горяч, – и мы знаем их библейское имя – Изблеванные Из Уст. Либо принять свое предназначение, промысел свыше, и тогда о тебе будет История. Причем никто не даст гарантий, что она кончится хорошо.
Произойдет, конечно же, массовое отпадение от украинского Бога, то есть, говоря эмпирически, растождествление со своей национальной стигмой и ассимиляция уже следующего поколения в ряды поляков, немцев, канадцев. И все же далеко не все отпадут от украинского Бога, несмотря на горькую долю, завидовать которой не придет в голову никому.
Сейчас не стоит гадать о развитии событий, оно непредсказуемо. Совершенно не ясно, в каких границах сохранится Украина (именно как Украина, а не как Галиция, например). Но если предположить самый оптимальный для сегодняшних участников Великих Скачек исход, то есть что нынешние границы останутся еще на долгое время (возможно и такое) и государство Украина станет полноправным членом ЕЭС, поводов для ропота в адрес украинского Бога все равно будет более чем достаточно.
Потеря российских рынков усугубит и без того неизбежное сокращение рабочих мест, особенно тех, которые можно хоть как-то соотнести с «державностью». Отток рабочей силы (опять-таки неважно, будет ли он происходить в виде волн беженцев или в рамках свободного перемещения рабочей силы) в разы превзойдет депопуляцию, скажем, той же Литвы. И отправятся в сферу обслуживания «курорта Европы», если вновь воспользоваться удачным выражением философа Михаила Маяцкого, как раз таки носители сегодняшнего украинского будущего, ее активная молодежь. Необязательно, конечно, в конюшни и теплицы, это так, фигура речи. На курортах есть, например, хорошая работа аниматора, там пригодится умение прыгать-скакать через скакалочку. Однако, правда, уже без припева – не дай бог обидеть уважаемых отдыхающих...
Что поделаешь, суров украинский Бог. Но сохранившие ему верность постаревшие зайчики все равно будут распевать знакомую молитву, только немного модифицированную:
Украина – это что же?
Кто не плачет, тот москаль...
А улыбаться будут отнюдь не москали, им будет не до этого, их Бог суров и непременно отыщет новые испытания своему народу. Посмеиваться про себя будут только обладатели крысоловских дудочек, всего незатейливого комплекта – посмеиваться, возможно, до тех пор, пока звуки всех их манков не перекроет наконец трубный глас Страшного Суда.
Украинский Бог 
