История создания
 Структура
 Организационные    принципы
 Персоналии
 СМИ о ПФК
 Кинопроцесс
 Мероприятия
 Статьи и проекты
 Премия ПФК
 Лауреаты
 Контакты
 Фотоальбом



  Родина у меня одна  

В 1965 году Георгий Товстоногов поставил в БДТ спектакль по пьесе Леонида Зорина «Римская комедия». Спектакль прошел считанные разы и был снят - диалог между римским императором Домицианом и поэтом Дионом показался крамольным. И вот спустя полвека этот спектакль вновь появится на сцене БДТ - в версии московского Театра им. Моссовета, чьи гастроли начинаются 31 марта. В роли последнего представителя династии Флавиев - Виктор СУХОРУКОВ, с которым накануне гастролей журналист Елена БОБРОВА поговорила не только о власти, но и о художниках.

- Виктор Иванович, кажется символичным, что вы будете играть «Римскую комедию» в нашем городе именно на сцене БДТ.

- Начну издалека, со своего исхода из Петербурга. Когда-то я предложил в театре, в котором служил, поставить к моему юбилею пьесу про Эзопа «Лиса и виноград». А мне сказали: «Какой же ты поэт?». И тогда я иронично ответил: «Но ведь он - раб, а потом поэт».

Почему я вспомнил сейчас эту историю? Да потому, что в апреле приеду в роли императора Домициана. Теперь я играю царя Федора Иоанновича, самого Тартюфа, Порфирия Петровича в «Р.Р.Р.» по «Преступлению и наказанию». Такие у меня ролищи, чем я безмерно горжусь. И рад, что те, кто считал, что Эзоп мне не по плечу, увидят, как я справляюсь с ролью римского императора...

Возвращаясь к той постановке «Римской комедии» в БДТ, напомню, что мою  роль играл сам Евгений Лебедев. Странно, почему-то в последние годы я иду по его стопам - мне предлагали и Фому Опискина и даже роль Бессеменова в «Мещанах» (горьковские «Мещане» - легендарный спектакль БДТ, а Опискин из повести Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели» стал последней ролью Лебедева. - Прим. ред.). В Ленинграде «Римская комедия» прожила очень короткую жизнь - партийная власть закрыла спектакль. И, конечно, что-то есть в том, что мы покажем свой спектакль именно на сцене БДТ. Открою вам секрет: мы сегодня трансформируем декорации специально ради того, чтобы сыграть на этом намоленном месте...

Похвастаю: спектакль идет с аншлагом, или, как говорят административные люди, он - кассовый. История очень простая - противостояние интеллигенции и власти, культуры и деспотизма. Для этой немного устаревшей пьесы, написанной эзоповым языком с метафорами полувековой давности, мы нашли современный ход: предъявляем зрителям, как свидетелям, две позиции. Две точки зрения на ситуацию, систему. На саму жизнь. А люди пусть сами выбирают, кто из нас прав - император Домициан или поэт Дион.

- Георгий Тараторкин, к 70-летию которого Павел Хомский и поставил «Римскую комедию», говорил, что задавался вопросом: «Неужели мы ничему не учимся, если написанное полвека назад воспринимается как рожденное сегодня?».

- Я был счастлив и, признаюсь, удивлен, что Георгий Георгиевич выбрал в партнеры именно меня. Потому что по характеру, по воспитанию, да по всему мы с ним очень разные. Георгий  Георгиевич был утонченный интеллигент, немногословный, сдержанный в проявлении эмоций, а я человек эмоциональный. Он - как часы-ходики, только глазами туда-сюда, наблюдая за окружающим миром, а я - как Петрушка вместо гири на этих часах. И тем не менее он слышал меня, я понимал его. Хотя, признаюсь, вначале у меня возникло ощущение, что я ему не интересен как партнер, слишком спокойно он выслушивал все мои предложения и не предъявлял никаких претензий. Но потом, когда мы вышли на сцену, все встало на свои места - мы были как истинный тандем, как два колеса у одного велосипеда.

Открою вам секрет. Даже прикасаясь к Георгию Георгиевичу на сцене, я сохранял дистанцию буквально в один миллиметр. Обнимал так, чтобы он не чувствовал давления с моей стороны, чтобы ему было свободно и легко.

Я счастлив, что еду с «Римской комедией» в Петербург, и горюю только по одному поводу - что Георгий Георгиевич так и не показал на родине своего Диона. Утонченного, обидчивого, восхищенного, восторженного и печального, худого до болезненности и с пронзительным взглядом, устремленным в будущее. Тараторкин в этом спектакле был как горящая свеча.

Тараторкина заменил Сергей Виноградов, замечательный актер, великолепный партнер. Спектакль по-прежнему идет с большим успехом, но... без Георгия Тараторкина. И в этом моя печаль...

- Домициан говорит: «Люди искусства часто преувеличивают свою безнаказанность». Мы часто в этом виним власть, но не художников...

- У него есть и другая фраза: «Когда что-либо затеваешь,  всегда надо думать о последствиях». Действительно, люди искусства думают, что им все дозволено. Когда некий художник хлопочет за другого художника: «Помогите, отпустите, ослабьте вожжи», он не задумывается: «А этот твой друг, может быть, получил по заслугам?». Возможно, я сейчас рассуждаю, как Домициан, но художник, выступающий против власти, должен отдавать самому себе отчет: а готов ли он к этой схватке. И осознавать, что власть имеет право ему ответить.

Надо быть справедливым - у власти своя серьезная миссия, свои обязанности и свои права. Да, власть сильна. Но она и должна быть сильна, потому что отвечает за народ, за пространство жизни. А мы отвечаем только за свое маленькое дело, которое может быть полезным обществу.

Я не обольщаюсь. Эта власть в Ленинграде выгоняла меня из театра, эта же власть меня возвращала. Эта власть дала мне звание народного артиста и орден Дружбы. Эта же власть непосильной работой загнала в могилу мою маму совсем молодой. Власть она есть власть.

Но я - аполитичен. Потому что знаю: какая бы власть ни была на дворе, родина у меня одна. Для меня мой роддом, моя школа, кладбище, где лежат мои, - это не хлам, а, наоборот, самое важное. А какая там власть... Вы можете сказать: «Это потому, что вас не коснулось...». Может быть, в этом и есть моя судьба и моя удача.

- Говоря об ответственности и безнаказанности художника, я имела в виду прежде всего взаимоотношения художника и зрителя. Так часто слышишь о том, что они творят «для себя».

- Я это называю «самовыражаются». Отсидев на одном таком спектакле  какое-то время, я не выдержал и прямо во время действия, пригнувшись, между рядами пошел к выходу. И сказал себе: «Хотите иметь такое - имейте! Хотите играть такое - играйте!». Но лично для меня режиссер, создавший такой спектакль, уже не существует.

Почему? Да потому, что он мне неинтересен, в его постановке я увидел презрение, высокомерие по отношению ко мне. А мне это надо? Нет. Я пойду туда, где мне не надо разгадывать шарады ради шарад. А когда мне под видом самовыражения выдают «мусорную свалку» как некое решение спектакля - я это видеть не хочу. Я за то, чтобы давать зрителю возможность думать, не насилуя его.

Вот наша «Римская комедия» - об очень серьезных вещах мы говорим без всякой зауми, очень театрально, красиво, музыкально. Режиссер придумал современный ход, но при этом на сцене атмосфера Римской империи, и мы ходим в тогах, а не в шинелях с лычками младших сержантов.

- Забавно, что в 4-м сезоне сериала «Физрук» вам досталась роль худрука провинциального театра, мечтающего о «Золотой маске».

- Мечтать о таких вещах - вообще глупость. Это значит, вы сочиняете спектакль ради группки людей, значит, вы заранее с ней сговариваетесь, угождаете ей. Ну хорошо, получил человек «Золотую маску», дальше-то что? Проблема в другом, в том, что зрителю навязывают мнение: «Этот спектакль получил премию, это шедевр». И не дай боже ты начнешь сомневаться - тебя обвинят в безвкусице и отсталости. К ажиотажу настоящее искусство не имеет никакого отношения. Это все политика, демагогия, кликушество.

- Грядет апрель, и я вспомнила, что вы не единожды играли роль Ленина...

- Да, трижды. В Театре на Литейном лет 20 назад Юрий Мамин поставил пьесу Аркадия Тигая «Кремлевские куранты, или Приезжайте к нам лет эдак через...» и два раза на экране. Был еще один Ленин: на 80-летие БДТ я выступил в роли вождя. В центре огромного талантливого коллектива театра сидел Кирилл Лавров, который, как известно, тоже играл Ленина. «А ведь мы с вами не чужие люди, батенька», - начал я свое поздравление.

- В «Комедии строгого режима» вашему персонажу зэку доверили в тюремной художественной самодеятельности роль вождя. Спустя несколько лет в Театре на Литейном - этакая провокация Мамина и Тигая, ироничное прочтение известной пьесы Погодина «Кремлевские куранты».

- Да не провокация то была. Просто представление, шоу. Каждый развлекается, как может. Ну и что?

- Все можно подвергать осмеянию?

- Осмеянию можно подвергнуть все, а издевательству - нет. Мы не издевались, это точно.

- На тонкой грани стеба и эстонская картина «Все мои Ленины» про то, как немцы создали школу двойников Владимира Ильича. В итоге революцию отправился делать не Ульянов, а некто Иван... А вообще история революции вас захватила?

- Я когда готовился к съемкам, с удивлением узнал,  что у Ленина была мысль заняться за рубежом адвокатской практикой, посвятить себя любимой женщине, а не революции. Но судьба распорядилась иначе. А что касается революции, то я с ужасом осознаю, какой был раскол, какая смута, вранье, обман. У каждой фигуры в той игре была своя цель. И, увы, не всеми двигала любовь к родине, а зачастую ничтожные замыслы, убогие желания, меркантильность, мелочность. Что такое Ленин? Он попал в водоворот таких мощных событий.

- Вы хотите сказать, он был заложником обстоятельств?

- А вы так не считаете? Почитайте про последние дни его жизни.

- Читала. И, разумеется, смотрела сокуровский «Телец». А вы хотели бы сыграть роль Ленина в его последние дни?

- Я бы сыграл. Только все зависит от истории. Я вообще ни от чего не отказываюсь, сыграл же я Гиммлера в «Рае» Кончаловского, и мне не было стыдно. Напротив, я горжусь этой работой, хотя, конечно, он был мерзость последняя, как я его называю: «кондитерский людоед».

- У вас нет табу на роли?

- Нет, сыграю, кого хотите. Я был на темной стороне и знаю, что и за бортом живут люди, поэтому мне не страшно погружаться в какие-то мрачные психологические глубины. Главное - интересно рассказать об этом. 

 

Елена Боброва, "СПб ведомости"

Фотоальбом
Разработка и поддержка сайта УИТ СПбГМТУ                 Copyright © 2006-2024. ПФК. All rights reserved.