История создания
 Структура
 Организационные    принципы
 Персоналии
 СМИ о ПФК
 Кинопроцесс
 Мероприятия
 Статьи и проекты
 Премия ПФК
 Лауреаты
 Контакты
 Фотоальбом



  Время смотреть Бергмана  

«Скажи еще что-нибудь, на что мне абсолютно наплевать»

По свидетельству Эрланда Юсефсона, приведенному им в только что вышедшей на русском языке книге «Роль», афоризм, вынесенный в эпиграф, «обычно использовал в трудных ситуациях Ингмар Бергман». О нем написаны сотни книг, статей и научных трудов – что еще можно добавить к этому многоголосию? Тем более, что для истинного художника гораздо важнее, не что говорят и пишут о нем, но как смотрят его фильмы, как воспринимают его киномир.
В Россию фильмы Бергмана пробивались с огромным трудом. В Советском Союзе, как это часто бывало с крупными западными мастерами, о Бергмане любители кино сначала узнали из публикаций в прессе. В октябре 1958 года Сергей Юткевич на страницах журнала «Искусство кино», рассказав о победе фильма «Летят журавли», остановился и на фильме Бергмана «На пороге жизни», удостоенного премий за лучшую режиссуру и лучшую женскую роль. Называя Бергмана режиссером «несомненно одаренным, но очень неровным», Юткевич объясняет его успех прежде всего «снобистской модой»: «В его фильмах рядом с отличными находками соседствуют спекулятивная сексуальность и мистицизм… Когда не хватает больших мыслей и чувств, приходится прибегать к раздражителям физиологического порядка». В конце 1964 года на это же обстоятельство нажимает в своей погромной статье по поводу фильма «Молчание» в том же журнале критик Ростислав Юренев: «Скоты не занимаются распутством. Люди хуже скотов, сказал нам Бергман… Ищущий, мечущийся между горькой иронией и религиозной экзальтацией художник, художник огромной силы… облил грязью любовь, оклеветал человечество». Эта статья появилась уже после того, как весной 1964 года «Искусство кино» опубликовал первое серьезное исследование фильмов режиссера – «Жестокий мир Ингмара Бергмана». В нем критику Владимиру Матусевичу удалось нащупать многие черты киномира художника, в том числе и те, что вызывали отторжение его фильмов у значительной части шведского общества: «В то время как послевоенная Европа завидовала чистенькой и сытой скандинавской стране Бергман увидел и показал ее с черного хода, показал ее нищету, не такую кричащую, как у неореалистов, но не менее выразительную в постной пристойности бедняцких квартир»… Спустя многие годы это признала и шведская кинокритика в лице Лейфа Церна, автора одной из книг о режиссере: «После войны Швеция была тотально охвачена социальным оптимизмом… Бергман был слишком мрачен, слишком глубок, слишком аналитичен для того, чтобы хоть как-то соответствовать этой эпидемии оптимизма и прагматизма. Он был неуместен»…
Только в 1965 году в советском кинопрокате появляется первая картина Бергмана – «Земляничная поляна». По утверждению специалистов этот фильм попал в наш прокат после того, как были отвергнуты «Девичий источник» и «Лето с Моникой» - из-за сексуальных сцен: тогда еще наши чиновники стеснялись орудовать ножницами. В единственном в стране массовом киножурнале «Советский экран» была опубликована рецензия Льва Аннинского «Вопросы без ответов», в котором автор заявлял: «В мире, окружающем Бергмана, нет разгадки, нет смысла и меры, нет святыни. Бергман не знает выхода из этого духовного тупика». Таким образом, и в Советском Союзе, как и в Швеции, Бергман с его страдающими героями пришелся не ко времени. Атмосфера общественного подъема, порожденная хрущевской «оттепелью», была полна романтических иллюзий, несбыточных надежд на грядущий коммунизм, обещанный народу через каких-то двадцать лет. Здесь вся государственная идеологическая машина призывала «догнать и перегнать Америку по надоям молока и производству мяса», поэтому фильмы Бергмана могли рассматриваться лишь как «свидетельство античеловечности буржуазного строя».
«Земляничная поляна» еще долгих семнадцать лет оставалась единственным фильмом Бергмана в советском кинопрокате, пока на самом излете «застойного» времени, в 1982-м году, не вышла «Осенняя соната» (тогда уже не постеснялись при дубляже «улучшить» сценарий), а в 1989-м году, как свидетельство «перестройки» в кино – «Фанни и Александр». Все это время имя Бергмана было «на слуху» у любителей кино, но фильмы оставались полузапретными, известными только узкому кругу специалистов и кинематографистов, оказав влияние на многих из них. По-прежнему о Бергмане можно было узнать что-то из книг, которые иногда все же выходили: «Ингмар Бергман. Статьи, рецензии, сценарии, интервью» (1969), «Бергман о Бергмане» (1985), «Ингмар Бергман: приношение к 70-летию» (1988), книги и романы самого Бергмана – «Латерна магика» (1989), «Картины» (1997), «Благие намерения» и др.
С появлением видеотехники увидеть фильмы Бергмана стало намного проще и в России, хотя этот эрзац не мог удовлетворить истинных любителей кино. Поэтому таким вниманием пользуются немногочисленные показы фильмов Бергмана на большом экране. В Петербурге последняя большая ретроспектива режиссера, сопровождавшаяся выходом специального номера журнала «Сеанс», прошла в апреле 1997 года. Программа нынешнего показа, проходящего при поддержке Петербургской Ассоциации кинопрессы, составлена с учетом этого обстоятельства. Так, впервые на большом экране в нашем городе будут показаны фильмы «Девичий источник», «Как в зеркале» (за них Бергман получил два «Оскара» подряд) и «Причастие».
Думается, именно сегодня в России фильмы Бергмана смогут найти наиболее благодарного зрителя. Это может быть объяснено массой причин. Выделим лишь три из них. Во-первых, выросло новое поколение зрителей, сознание которого не замутнено извивами советской пропаганды. Во-вторых, мир Бергмана близок российскому зрителю, особенно северной части страны, своим ландшафтом. Этот момент явно недооценивают многие исследователи, тогда как для самого Бергмана пейзаж имеет первостепенное значение. На съемках фильма «Как в зеркале» в 1960-м году он был поражен открывшимся перед ним видом острова Форё, на котором он живет до сих пор и где снимал свои многие фильмы: «Это - твой край, Бергман, твой ландшафт. Он соответствует твоим глубинным представлениям о форме, пропорциях, красках, горизонтах, звуках, тишине, свете, отражениях. Здесь есть надежность» («Латерна магика»).
Подтверждение тому же находим в книге Эрланда Юсефсона: «Неожиданно мной овладела тоска по Москве… По усталым, много видавшим лицам. По неуклюжим, изработавшимся телам. По темноте закрытых фасадов. По странному ощущению присутствия души, борьбы душ за выживание. По мужеству и безнадежности. По вою мрака и блаженства на углах домов и бульварах. Вспомнилась Цветаева: «…На Руси бывал – тот свет на этом зрел…».
И в связи с этим, наконец, в-третьих, - в России сейчас время раздумий, время выбора дальнейшего пути. Коллективистское сознание советских времен в результате смены общественно-экономической формации вынуждено как-то трансформироваться в эгоистический индивидуализм. Православная соборность вступила в конфликт с протестантским прагматизмом. Кому, как не Бергману, великому мастеру кино, дано помочь разобраться в этом запутанном клубке человеческих взаимоотношений? Потому что, как утверждает сам Бергман: «Ни один другой вид искусства не воздействует в такой степени непосредственно на наши чувства, не проникает так глубоко в тайники души, скользя мимо нашего повседневного сознания, как кино».
Разработка и поддержка сайта УИТ СПбГМТУ                 Copyright © 2006-2024. ПФК. All rights reserved.