Люди в погонах все чаще не воины, а искатели приключений посреди приказов, взрывов и ран…
Фильмы о войне давно стали особым подвидом в отечественном кинематографе. Объясняется это многими причинами, как очевидными, так и не очень. Среди них и бурная история Российской империи, и присущая менталитету народа идея «не бывать захватчику на русской земле», и традиция военных рассказов в классической русской литературе, и батальная живопись, и марши, и песни. И то, что аксельбанты так идут лучшим мужчинам-актерам. И много чего еще.
Но есть причина основная. Великая Победа над фашистом, вместе с Великим Полетом Гагарина, - две главные гордости нашего народа, нашей страны и нашего государства по итогам XX века. Бывшие советские солдаты, ныне ветераны, живут даже на разных континентах, СССР распался, государство трансформировалось идеологически – но память никуда не делась.
В последнее время стали наконец громче говорить о громадном и постыдном долге государства перед павшими (сколько останков еще не захоронено!) и живыми (страдания ветеранов от произвола или недоумия чиновников изумляют до скрежета зубовного). О равнодушии властей предержащих. О попытках формализации понятия «Победа», спекуляциях на святой теме, замалчивании трагической правды.
И о том, что до сих пор у нас нет Энциклопедии Великой Отечественной войны – объективного, а не политизированного свода знаний, которое было бы принято обществом. Увы, все это так и вопиет о переменах. На подобном фоне надо обладать кристально честной совестью и подлинным талантом, чтобы фильм о том либо ином аспекте войны получился достойным - искренним и человечным. Особенно в ситуации нынешнего заказа на такие картины.
Он бывает разного сорта. Официальный, возродившийся в последние годы заказ на так называемые «патриотические блокбастеры» шедевров не породил. Самый удачный пример – российско-белорусская «Брестская крепость» Александра Котта – на мой взгляд, фильм для детей: нарисован гуашью, плакатно прост, скрывает факты.
Он смыкается с картинами, заказанными чистой коммерцией. Продюсеру надо получить от государства деньги на производство – государство финансирует картины о войне как прославляющие его былую мощь (отсвет, считают недалекие умы, летит далеко вперед), так сбацаем-ка мы историю людей в шинелях. (Извините мое словцо - оно отражает цинизм ситуации.)
Однако хоть как-то попытаться привлечь публику в залы надо, значит, на первый план в сценарии выходит либо военная любовь, либо приключения на войне. А также пресловутый экшн (бурные действия, быстро мелькающие кадры под грохот взрывов и музыки), все более изощренные спецэффекты, все чаще кровавый натурализм. Тотальная вестернизация и мелодраматизация сюжетов из военного (предвоенного, победного – нужное подчеркнуть) времени делает тему лишь фоном. Редко трагическим, чаще – игрушечной, простите еще раз, войнушкой.
Оговорюсь: все мы знаем в отечественном кинематографе блестящие фильмы о войне, где наличествует «военно-полевой роман», и мне совсем нет смысла их тут перечислять. А вот приключений и выпадающих внутренностей в наших старых картинах не встретишь. Режиссеры не были ханжами (особенно те, кто сам прошел войну, знал что почем и как), просто приличия в обществе были иные. Последняя треть века все прежние приличия сильно поистрепала, в 90-е годы бесстыдство и беспредел, идейная и прямая порнография из жизни перелились в массовый кинематограф. Озабоченный только числом проданных билетов. (Кинематограф авторский, вы понимаете, требует совсем иных моих рассуждений, гораздо более высокого порядка.)
Сформировался попкорновый зритель, требующий все более резкого корма для глаз и ушей, - его (третий) заказ самый сильный. Еще счастье, что молодые люди смотрят не только отечественное кино, а лучшие образцы американского. Сравнение почти всегда не в нашу пользу, поэтому от нашего отворачиваются, чему я лично рада: не портят себе вкус еще больше. Да, «Тонкую красную линию» Терренса Малика видела ничтожная часть аудитории, но «Спасение рядового Райана» Стивена Спилберга продемонстрировало каждому из миллионов зрителей то, как ценит американская держава своего солдата. Что во всех смыслах хорошо.
И что же, спросите вы, пока у государства не будет моральных принципов, у нас не появится новых достойных фильмов о войне? Очень вероятно. Но не обязательно. Вырастают новые авторы, вдруг кто-то из них гений. Но заметьте, речь уже может идти лишь об отдельных фильмах. Пласт военного кино в привычном смысле – посвященное событиям и времени Великой Отечественной или же Второй мировой – заканчивается. Во-первых, сама война в XXI веке стала другой – это террор, природные и техногенные катаклизмы.
Во-вторых, живая память людей о своих отцах и дедах постепенно превращается в память о прадедах. Не знаю, через сколько лет захватчик Гитлер - как говорит Александр Сокуров - сравняется в восприятии человечества с захватчиком Наполеоном, который стал фактически культурным героем во всем мире и у нас. Коньяком и пирожным. Но ясно: еще по историческим меркам совсем немного – и общество будет относиться к Великой Отечественной примерно так, как мы воспринимаем поход князя Игоря, читая великий литературный памятник «Слово о полку…»: уважительно и… и все.
Этот момент не наступит, полагаю, тем дольше, чем лучше будут фильмы о последней мировой и нашей Великой Отечественной.
С войной покончили мы счеты? 
