В прокат вышел фильм «Сталинград» Фёдора Бондарчука и уже собрал изрядное количество зрителей. Об этом победными голосами вещают какие-то таинственные духи в эфире. По-моему, с таким пафосом не объявляли о наших реальных победах в Отечественной войне…
Неудивительно, что фильм, чьи трейлеры крутились по всем каналам, включая даже «Культуру», и поглотивший десятки миллионов денежных знаков вероятного противника, вызвал интерес публики. Но дело не только в рекламе – народ наш недоверчивый не на неё повёлся.
Речь идёт о базовых национальных ценностях (такова победа в Отечественной войне) – и картина «Сталинград» была обречена на массовый просмотр. Фёдор Бондарчук тут, в общем, ни при чём – любой режиссёр, взявшийся за «Сталинград», попал бы в болевую точку. Понаблюдайте: на всех кинопорталах в Сети более всего просмотров – у военных фильмов. Униженная и деградирующая нация воинов-победителей стосковалась по победе. Хоть бы в кино посмотреть, какие мы, русские, были когда-то молодцы!
Поэтому во всех отношениях посредственная картина Бондарчука нагружается могуществом национальных переживаний и упований. Мужчины видят себе подобных, дисциплинированных, отлично воюющих, отчаянно победоносных. Женщины видят, как немецкий капитан силой берёт златокудрую русскую красавицу, а наши воины, напротив, трепетно берегут в осаждённом доме юную девушку. Плюс современные технологии и, как всегда у Бондарчука, превосходная артиллерия (я не про бюджет, а про виртуозно снятые залпы орудий, бомбометание, пулемётный огонь, взрывы, пожары и прочую пиротехнику).
Допустим, люди моего склада отчаянно скучают и хотят внятно рассказанной истории, – но для тех, кто воспитан компьютерными играми и пластмассовым кино маркетологов, наверное, информации достаточно. Сценарии у нас теперь пишутся бригадами, не то что прежде, когда какой-нибудь бравый сценарист Ежов, приняв литр на грудь в Доме творчества кинематографистов, писал про всё на свете: и про бой, и про девушку, что ждала на рассвете. Теперь про бой пишет один, про девушку на рассвете другой, на немецкой теме кто-то специально отслеживает, чтоб не очень-то обижать Ангелу Меркель; особенный человек мониторит процент юмора и слезы; и совсем особенный – чтоб происходящее всё ж таки было 12+. (Хотя какие там 12+ с таким количеством трупов и с зазнобой немецкого капитана в аппетитных чулочках!) Поэтому сценария в старинном смысле слова нет. Начинается картина с землетрясения в Японии, куда направлена часть МЧС. Некто (лица не увидеть и не запомнить) начинает рассказывать девушке под завалом, что у него было пять отцов. И далее мы услышим голос Фёдора Бондарчука, который от имени этого пожилого спасателя повествует о Сталинграде. Он читает огромные куски текста, рассказывающие о довоенной жизни персонажей. Проникновенно сообщает: «моя мама тогда…», вызывая желание напомнить, что его мама – замечательная актриса Ирина Скобцева. И вообще пытается силой тихого голоса связать хаотичное повествование в нечто цельное. Вместо того чтобы показывать, играть, – рассказывают и обозначают.
При этом почти что все 2 часа 15 минут происходящее сопровождает некое симфоническое колебание воздуха сочинения композитора А. Бадаламенти. Это понятно: юный Бондарчук, конечно, смотрел «Твин Пикс», для которого Бадаламенти написал минутную заставку, и её полюбил весь киноманский мир. Прошли годы, и уже неюный Бондарчук получил возможность пригласить любого композитора – отчего же не Бадаламенти? (Позвал же Хотиненко на «72 метра» Э. Морриконе!). В этот раз Бадаламенти сочинил несколько километров «музыки», которую можно уподобить попытке импотента достичь пика счастья. (Ставлю на своей статье 16+.)
Работа с актёрами никогда не была сильной стороной Ф. Бондарчука, сценарного материала для образов мало, поэтому запоминается разве озорной и злой Чванов – артист Д. Лысенков. Вообще в картине чрезвычайно слаб и скуден отпечаток личности автора, нет своего почерка. Вот, скажем, Никита Михалков в своих «Утомлённых солнцем – 2» отправил на войну сам себя, всех детей, всех любимых актёров и даже самого Господа Бога (в своём понимании). На любом фрагменте его фильма виден отпечаток индивидуальности создателя, со всеми причудами, странностями и пристрастиями. Люби не люби, это авторское кино. А в картине Бондарчука почувствовать и понять автора невозможно, до того это странный человек.
Такой, знаете, «человек-заказ». При этом «заказ» вовсе не идеологический – в «Сталинграде» нет никакой идеологии, и сражаются там не две державы, а мужчины с мужчинами. Скорее заказ эстетический – отформатировать кино в соответствии с визуальностью компьютерных игр. Кого-то коробит, что для просмотра фильма об Отечественной войне в специальном формате надо надевать очки. Для молодых людей никакой проблемы нет, эти очки и эти форматы для них родные.
Ладно. Но только при чём бы тут был «Оскар», на соискание которого, в обход всех регламентов, была отправлена картина Бондарчука? Всё ж таки на «Оскар» следует выдвигать фильм незаурядных художественных – художественных, не технологических! – достоинств. В 2013 году такой картиной стала «Легенда №17» с крепким сценарием, хорошей режиссурой и превосходной актёрской работой Олега Меньшикова. Что же произошло?
Выдвигаю гипотезу: произошла драма. В душе Никиты Сергеевича Михалкова. «Легенда №17» – детище его студии, он нежно любит эту картину и прекрасно знает место нового «Сталинграда» в истории кино. Но у «Легенды №17» были бы шансы получить «Оскар» (небольшие, но были). И что – значит, пацан Коля Лебедев встанет рядом с Н.С. Михалковым? Дескать, подвинься, папаша, у тебя «Оскар» – да и у меня «Оскар»? О ужас!
У всех великих людей свои слабости. Причём с годами слабости норовят возрасти. Михалков не командует «оскаровским комитетом», но влияние его очевидно. Предполагаю, что, не без грусти отодвинув «Легенду №17», Михалков патронировал «Сталинград». Возможно, Никита Сергеевич сам не понимает, что у него в подсознании, но со стороны впечатление достаточно чёткое: всё складывается так, чтобы «Оскар» в России был у одного человека.Ещё возможно, чтоб второй «Оскар» был у одного (того же самого) человека. Но чтоб «Оскар» был у другого! Это же невыносимо, неужели не понятно.
В этом году всё удалось. «Сталинград» не имеет никаких шансов на золочёную статуэтку, но в следующем году может опять появиться конкурент и опять придётся возмущать общественность таинственными «решениями» «оскаровского комитета». Причём все эти балеты пляшутся с такими серьёзными лицами, что хочется по-простому сказать (как это любит сам Михалков) – ребята, вы что? Вы кино хорошего не смотрели, не отличаете компьютерную стрелялку от художественного фильма? Актёрскую работу от использования фактуры? Музыку от назойливого фона? Вы вообще кинематографисты или конъюнктурщики типа «нас толкнули – мы упали, нас подняли – мы пошли»?
Спрашиваю для собственного удовольствия, знаю, что ответа никакого не будет. Скучнейший «Сталинград» получит все «Золотые орлы» и прочую мишуру. А затем, нагруженный призами, медленно погрузится в пески забвения, где его поджидают «9 рота» и «Обитаемый остров», и откуда его не извлечёт уже никто и ничто.
Обреченный "Сталинград" 
