Картину режиссёра Алексея Мизгирёва «Дуэлянт» я, как всегда, посмотрела в обычном кинотеатре (мне интересна реакция неизбранной публики). Зритель не был в восторге, но оказался явно и очевидно заинтригован. Наверное, придя домой, обязательно скажет знакомым заветное «посмотреть можно». А ведь он увидел не «исторический блокбастер», который как будто робот снял, но самое настоящее дикое, непричёсанное русское авторское кино!

Алексей Мизгирёв – режиссёр мрачный, жестокий и романтический, любит рассказывать историю сильных и страстных людей, преступающих закон («Кремень», «Бубен, барабан», «Конвой»). Как правило, сам пишет сценарии своих фильмов. До сих пор обращался к наличной действительности, но «Дуэлянт» погружает нас в обстоятельства позапрошлого века, и основные события происходят в 1860 году в Санкт-Петербурге.

Из нынешнего – довольно чистенького и модненького города – режиссёр с художником А. Понкратовым выкроил угрюмую готическую столицу. (Конечно, что-то нарисовали на компьютере, но совсем без натуры было не обойтись.) Петербург – весь в строительных лесах, по которым могучие мужики с обнажёнными торсами волокут мешки. Чавкает грязь под колёсами громоздких карет (в одной из которых наёмный дуэлянт Яковлев-Колычев лишает невинности княжну Марфу Тучкову). Несколько раз в кадре хлещет крупный дождь, и происходящее начинает напоминать Арканар – страну вечного дождя из фильма Германа «Трудно быть Богом». Ни цветов, ни животных – сплошь мрачные (но красивые) мужчины, заряженные первосортной агрессией. Десятки превосходных экземпляров оружия (всё настоящее, старинное, и это в кадре живо чувствуется).

Противостояние развёртывается между наёмным дуэлянтом (стреляется за других, что допущено дуэльным кодексом) Яковлевым-Колычевым (Пётр Фёдоров) и демоническим графом Беклемишевым (Владимир Машков). Беклемишев – негодяй, живущий за счёт женщин, Яковлев-Колычев – человек благородный, но убийца. Так уж вышло. Что, разве не бывает? Ввергнутый в пучину бед, наказанный шпицрутенами дворянин Колычев с каторги бежал, попал к алеутам, был вылечен и заговорён ими от гибели. По чужим документам прибыл в Петербург и занялся дуэльным ремеслом – убивал за деньги, но не знал, кто эти деньги платит. Завалив пять дворян, Яковлев-Колычев заинтересовался происходящим. И выяснил ужасное! Платит тот самый Беклемишев, избавляясь от кредиторов и конкурентов. Последний заказ – брат княжны Тучковой, трогательный чистый юноша (Павел Табаков, похож на маму, кому любопытно). Перед героем встаёт нравственный выбор! Деньги уплачены, убивать или не убивать? Тем более внезапно пришла любовь – к княжне Марфе Тучковой…

Всё это – в богатых сумрачных интерьерах ампирных и барочных дворцов – разворачивается с хорошей скоростью, без всяких гламурных красивостей, без «акунинщины», с отчётливым личным отношением автора-режиссёра. Нельзя снять фильм и не высказать себя, и когда мы видим на экране безжизненную дрянь, это тоже – плод «души» тех, кто это снял. Но градус своеобразия фильма Мизгирёва для прокатного кино необычен. Он страстно верит в свои фантазии, и мрачный драйв его картины своей искренностью захватывает даже помимо воли смотрящего. Как во всякой готике, в фильме много крови, но жестокость Мизгирёва – не игровая, постмодернистская, а настоящая, первобытная, нутряная. Мир жесток! И всегда был жесток, и дуэль – узаконенное убийство, пусть и гарнированное элегантными обрядами и словами про «честь». Конечно, с обрядами было покрасивше. Но тот парень, что сегодня заваливает из травматики на парковке гражданина, посмевшего ему помешать, – глубокий родственник проклятого графа Беклемишева (Машков в этой роли сдержан и весьма убедителен, к тому же ему очень идут небольшие аккуратные баки по моде позапрошлого века). «Мне нельзя говорить нет!» – надменно вещает граф, и это, конечно, лозунг русской мужской агрессии. Она отвратительна, но без неё империя бы не выжила, Петербург не был бы построен, и ни одна война не выиграна. Выбор, однако, существует: между агрессией безграничной, откровенно демонической – и агрессией вынужденной. Когда парень просто вот – запутался… Убил пятерых, но – в душе-то он хороший…

Пётр Фёдоров успешно  делит с Данилой Козловским лавры молодого активного героя кино, и вообще мужской состав «Дуэлянта» неплох по фактуре (актёрские достоинства выяснить трудно, так как роли в современном кино обычно одномерны и не развиваются в ходе действия). Хуже дело обстоит с женским составом. Конечно, я понимаю, что художникам по гриму невозможно уговорить актрис, играющих в исторических фильмах, отказаться от туши для ресниц и помады. Ведь так, как размалёваны наши актрисы сегодня, в позапрошлом веке красились только проститутки, да и то не все. Но как же получается: пистолеты настоящие, а лица актрис? Ангел-княжна Тучкова, разве не стоило её и загримировать под ангела, обойтись без чёрных век? Мизгирёв не подражает Герману буквально, но явно имеет его в уме, так что бы сказал на это Герман?

Итак, дикое авторское кино вырвалось в прокат, но это закономерно. В рекламе «Дуэлянта» указано, что кино прибыло «от продюсеров «Левиафана» (т.е. С. Мелькумова и А. Роднянского). Умелые продюсеры, ничего не скажешь, – преспокойно впарили зрителю абсолютно не фастфуд, но своеобразное произведение мрачного современного автора. Нет сомнения, что Алексей Мизгирёв теперь на пороге хороших предложений от продюсеров телеканалов. Выходит, так сказать, из секты артхауса на большую дорогу!

 На экраны вышел фильм Алексея Мизгирева «Дуэлянт».

В 1860 году в мрачный полузатопленный Петербург прибывает неизвестное никому лицо: отставной офицер Яковлев. Прошлое его туманно. Говорят, что он провел пять лет среди диких алеутов. Очень скоро Яковлев делается знаменит как безжалостный и неуязвимый бретер, прихлопывающий оппонентов на дуэлях одного за другим, как мух. Самим же Яковлевым руководит желание мести своему высокопоставленному обидчику зловещему графу Беклемишеву...

«Дуэлянт» с первой же сцены - конечно, дуэльной, жесткой и стремительной - уважать себя заставил. Но по-настоящему фильм разворачивается, когда герой Петра Федорова, Яковлев, покидает темный зал с только что застреленным им человеком и выходит на широкий простор Петербурга.

Вот тут уже оторваться никак нельзя. Петербург «Дуэлянта» затягивает в себя каким-то   сложным, комплексным воздействием. Таким город мы еще не видели. Это не поиск сохранившейся натуры по отдельным углам, со строго ограниченными ракурсами - это действительно живой и дышащий город, совершенно непонятно, как воспроизведенный. Глаз даже не успевает регистрировать все новое: вот промелькнул вдали Зимний - еще кирпичного цвета. Вот у строгих колонн Казанского, подтопленных наводнением, прямо в воде набросаны какие-то корявые мостки, притулились лавки и лодки. А Исаакий виден вдали, еще не закрытый зданиями совершенно.

Потом все-таки понимаешь - что-то здесь не так. Не было в 1860 году в Петербурге строительства такого огромного моста через Неву. Не проходила, кажется, железная дорога над Зимней канавкой. Да и портик с атлантами у Нового Эрмитажа не был, кажется, таким громадным...

- Я прошел большой путь в своих отношениях с Петербургом, - рассказал журналистам режиссер Алексей Мизгирев. - С самого начала мы понимали, что фильм у нас жанровый, хотя он и наполнен историей весьма драматичной, со сложными, неоднозначными, парадоксальными характерами. Поэтому мы довольно долго искали визуальное решение картины. Было понятно, что это в первую очередь - фильм о городе. Петербург на тот момент - один из главных мегаполисов Европы. И наша история - история города, в котором собрано большое количество силы, энергии, денег, людей... Перепутаны языки, верх и низ, золото и грязь.

Мы стали думать о выражении этой идеи. И я для себя сформулировал: мы делаем город, каким бы он стал, если бы денег было еще больше. Вот так, например, с нашим мостом через Неву. Или с атлантами: мы удвоили их количество, поставив над уже существующими второй ряд. Мы хотели, чтобы и город был не декоративным, не фэнтезийным, а впечатляюще мощным.

Небывалый Петербург   сделан так деликатно, что оказывается действительно реальней реальности - и в то же время каким-то слегка галлюциногенным. Вспоминается Париж в «Видоке» с Депардье или Лондон в «Шерлоке Холмсе» с Дауни-младшим. Те фильмы так же увлеченно занимались вольным краеведением.

В «Дуэлянте», конечно, Депардье и Дауни нет, но актерская публика собралась, пожалуй, не менее впечатляющая. У Петра Федорова вышел по-настоящему романтический антигерой, вполне себе Сильвио из «Выстрела». Владимир Машков в качестве графа Беклемишева убедительно пугает и скалится. Очень хорош в маленькой роли пройдохи-инвалида Сергей Гармаш. Впечатляют и приглашенные зарубежные артисты: Франциска Петри представляет здесь некую порочную «великую княгиню», любовницу графа, а Мартин Вуттке - барона Старое, замечательного мошенника с драгоценными вставными зубами.

Эти великосветские негодяи на протяжении всего фильма пикируются, стреляются, с хрустом мозжат головы дубинами, даже любовью занимаются так, словно до смерти, и в конце, почти как в «Горце», останется только один. «Дуэлянт» - кино откровенное и жестокое.

Движения героев не плавны, не расплывчаты - они всегда доводятся до конца с отчетливым стуком, хряпом, лязгом - они как будто и двигаются не по-нынешнему, более угловато и четко, как заводные автоматы. Как те новые пистолеты с револьверным механизмом, которыми с удовольствием пользуется Яковлев, чтобы выбить очередному недотепе мозги.

- Артисты убедительно   могут существовать только в психологически достоверной реальности. На экране нам нужны были живые люди. И попытка погрузить их в неживое, надуманное пространство уничтожила бы картину, - говорит режиссер. - Поэтому весь предметный мир абсолютно достоверен. Это вещи из XIX века. Пистолеты у нас - совершенно реальное дуэльное оружие, мы собирали его по блошиным рынкам всей Европы. Оно только было превращено в холостое, чтобы артисты не поубивали друг друга. Даже у холостых пистолетов есть выхлоп. Когда артисты стоят в трех метрах друг от друга - это по-настоящему опасно. Но нам было важно, чтобы здесь не было чистой декоративности. Костюмы на актерах постоянно бывали пробиты выхлопами, костюмеры замучились их штопать.

За всей этой почти совершенной динамикой героев и места действия почти теряется условность, расхожесть сюжета и его периодическое провисание.

Ну да, тут Монте-Кристо или, скорее, какой-нибудь наш аналог из сочинений Загоскина, Булгарина или Крестовского: коварный демонический граф, несчастный отверженный герой, жестокий, но способный на чувства сильные; юная и порывистая княжна, алеуты, которых тут без эпитета «дикие» не поминают...

Это бульварное чтиво, конечно.   Но, как и у Тарантино, притворно «пошлая» оболочка позволяет коснуться вполне подлинных и серьезных вещей. Мир «Дуэлянта» - а, по словам продюсера Александра Роднянского, есть мысль снять еще несколько фильмов с действием в том же полувымышленном Петербурге - мир этот мифологически убедителен.

Пусть герои вымышлены. Зато достоверны избиение шпицрутенами солдат, сырость и нищета рядом с имперским великолепием Петербурга, звериные, безжалостные нравы рядом с разговорами о предполагаемой дворянской чести. Фантазия авторов служит не наведению иллюзий, а усилению эффекта от действительных вещей: всю эту жизнь мы как бы разглядываем через сильное увеличительное стекло. Не сказать, что вблизи она выглядит приятно. Но взглянуть очень даже полезно. Дуэли, честь, да и любая иная система ограничений, работающая на усиление сильных и доводящая человека маленького до полнейшего отчаяния, - сюжет универсальный.

«Дуэлянт» - вполне удачная попытка восстановления мифа. Не как обмана, а как попытки серьезной, пусть и популярной рефлексии над нашей историей, над ее единством и ее трагическими закономерностями.