Фильм Бориса Хлебникова «Аритмия» вышел в прокат не просто увенчанный гран-при, призами за лучшую мужскую роль (Александр Яценко) и зрительских симпатий Сочинского и Сахалинского фестивалей. Критика почти единодушно признала его лучшим российским фильмом последних лет.Михаил Трофименков из духа противоречия был бы рад найти в нем хоть один существенный изъян, но, как ни старался, не нашел.
Самый внятный из редких упреков в адрес «Аритмии» сводится к тому, что трагикомедия о кризисе, который переживают 30-летние супруги — врачи скорой помощи, смахивает на ужатый до киноформата сериал. Изначально Хлебников и соавтор сценария Наталья Мещанинова действительно делали наброски к телевизионному «ромкому». Но мозаичность действия, оркестрованного ритмом вызовов скорой помощи, не симптом телеэстетики. Просто в таком ритме работают медики. А за работой людей, владеющих своим ремеслом, следить гораздо интереснее, чем за переживаниями абстрактных теней, населяющих 99% российского кинорепертуара. «Аритмия» — реванш в высшем смысле советского кино, самыми популярными героями которого были врачи и учителя.
Да простит Аристотель за столь
расширительное толкование его эстетики, но «Аритмия» отвечает великому правилу трех единств. В единстве действия — распад и, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, нежданное заживление семейной жизни — можно усмотреть даже классицистический конфликт чувства и долга. Жизнь и работа для Олега (Александр Яценко) и Кати (ослепительная Ирина Горбачева) нераздельны. Не только потому, что, даже разведясь, они будут работать вместе: врач — он врач круглосуточно.
Там он волевой, когда надо — рисковый, когда надо — злой, уверенный мужик. Часть коллективного тела, в которое сливается с такими же надежными мужиками: шофером (Сергей Наседкин) и фельдшером (Николай Шрайбер). В жизни его подменяет инфантильный пацан, который даже не то что пьет, а так, бухает. Так, бывает, актеры живут только на площадке, заполняя пустоту между фильмами большими глотками вина.
Гораздо важнее единство места и времени действия. Все происходит «здесь и сейчас». Проще говоря, в России, сжатой до масштабов большого, хотя и провинциального города. Экранную реальность понимаешь, принимаешь и доверяешь ей. Высший пилотаж: так
совместить интонацию «жизни врасплох» с железной режиссерской волей, как совмещает Хлебников. Один Алексей Балабанов владел этой магией, казалось, утраченной с его уходом. Теперь Хлебников имеет все шансы занять его место условно «народного» режиссера. Ну а шлягер «Яхта, парус… Ялта, август» — «визитную карточку» героев — он выбрал так же снайперски, как Балабанов выискивал в грудах попсы страшные лейтмотивы своих фильмов.
Господи помилуй, какая в жизни Олега и Катюхи яхта, какая, к черту, Ялта? Вряд ли они им даже снятся: надувной матрас, на который изгнан — пока жилья не подыщет — муж, едва умещается на полу кухоньки. Буйные жертвы уличной поножовщины старательно, как зомби, пытаются добить друг друга прямо в салоне скорой. Свидетельница Иеговы не пускает в больницу мать, чья жизнь висит на ниточке, и остудить ее религиозные чувства может только обещание «дать в табло», подкрепленное легким рукоприкладством. Хорошо, что главврач — свой парень — до поры хоронит льющиеся на Олега жалобы, но на его место заступает эффективный менеджер. Осуществленная им оптимизация медуслуг поставит медпролетариат перед выбором, на кого из двух больных плюнуть, вместо того чтобы постараться спасти обоих.
А что Олег с Катей? Да ничего:
танцуют, выпивают, дурачатся, сплетничают с коллегами и, само собой, дело делают. Тени, населяющие наш экран, как правило, смертельно, чуть ли не в утробе матери, обижены на жизнь. А герои «Аритмии» относятся к ней просто как к жизни, не суицидально-серой и не кислотно-яркой, а разной, но драгоценной. Не то что на жизнь, даже на нового главврача обидеться как-то не получается, хоть и дал он Олегу под дых. Положа руку на сердце, ну как такому не дать.
Другое дело, что, глядя «Аритмию», вспоминаешь героя предыдущего фильма Хлебникова «Долгая счастливая жизнь» (2013), выкосившего из карабина губителей его фермерского хозяйства. Так ведь и он ни на кого не обижался: на обиженных воду возят, а этого герои Хлебникова никому не позволят.
В ритме скорой 
