Феллини «На Солянке»  

В ГМИИ имени Пушкина в рамках Недели Феллини открылась выставка графики знаменитого режиссера, которую сам автор называл "необузданной пачкотней". Больше всего после беглого осмотра экспозиции "Феллини!" в ГМИИ имени Пушкина будоражит вот какой вопрос: а что же тогда будут показывать на "Феллини?" в галерее "На Солянке", где анонсирована выставка "эротических рисунков мастера"? Методикой определения чувственной составляющей в экспонатах куратор выставки Винченцо Моллика не поделился, но счесть недостаточно эротическими рисунки в ГМИИ смогут разве что самые пресыщенные посетители музея. Голые женщины с выдающихся размеров грудями и задами, упитанные валькирии с волосатыми лобками и с хлыстом, зарисовки корсетов, втиснутых в туфлю на гигантском каблуке, пузатая танцовщица, исполняющая канкан в шляпе и почему-то в очках, опять мясистые бедра, груди и ягодицы – из всего, что Федерико Феллини нарисовал вообще, не имеющим отношения к эротике можно признать едва ли третью часть, и разделение всех работ на две выставки выглядит несколько искусственно. Хотя демонстрация самых веселых порнозарисовок Феллини ("Психолог на работе" с блондинкой, с высунутым от усердия языком раскатывающей по кушетке огромный половой член, или "Женщины на брусьях" с грудастой спортсменкой, балансирующей над сразу тремя фаллосами в ногу длиной) в Музее изобразительных искусств была бы жестом, пожалуй, чересчур экстравагантным.

Для своего "Феллини!" в ГМИИ имени Пушкина выбрали философию не эпатажа, а умеренности. Экспозиция составлена благодаря Фонду Феллини (его директор Витторио Боарини за десять лет выкупил значительное количество работ у семьи Эннио Флавиано и Нормы Джаккеро, работавшей с Феллини), собранию Даниэлы Барбиани (именно племяннице режиссер подарил большую часть своих эротических рисунков) и коллекции куратора выставки Винченцо Моллики. Несколько десятков ярких картинок кажутся совершенным хаосом, горой иллюстративного мусора – это ощущение разделял и сам Федерико Феллини, не задумываясь отправлявший почти все свои шаржи в корзину. Рисование у него было неистребимой, вроде сигареты или обгрызенных ногтей, привычкой. "Это своего рода условный рефлекс, чисто автоматическое занятие, вечная моя мания",– говорил режиссер. По собственному признанию итальянца, малевал он на любом подвернувшемся под руку клочке бумаги всегда, сколько себя помнил. Цель создания рисунка если и существовала, то сиюминутная – занять руки в ожидании еды в ресторане или во время разговора по телефону, смутить непристойной картинкой нравящуюся женщину, побыстрее, пока не забылся, зарисовать приснившийся сон. Бросающаяся в глаза торопливость линии (над цветом кинематографист работал куда более вдумчиво, часами подбирая нужные оттенки) может отвлечь от того факта, что профессиональным художником автор этих небрежных рисунков не стал до некоторой степени случайно. Первые деньги и авторитет юный Феллини зарабатывал именно как художник, продавая карикатуры на пляже и очаровывая лицейских преподавателей на экзамене. Первый успех в бизнесе был тоже связан с рисованием: вместе с приятелями Федерико открыл в Риме "мастерскую карикатуры" Funny Face Shop и поставил на поток изготовление портретов для американских солдат. Став режиссером, Феллини рисовать стал ничуть не меньше, но, количеством превысив сотни, его работы изменились и качественно.

Называя горы изрисованных салфеток и телефонных счетов просто "необузданной графической пачкотней и сущей находкой для психиатра", Федерико Феллини не столько лукавил или напрашивался на комплимент, сколько не заострял внимание на главном для себя смысле рисования как гигантского сита, сквозь которое просеивались абсолютно все жизненные события. Скомканные наброски случайных ног, усов и профилей не пропадали, даже если оказывались в мусорной корзине: черты персонажей навсегда оставались у героев фильмов Феллини. Одним из возможных сравнений выставки "Феллини!" мог бы быть блокнот, где вместо записей были сплошные рисунки; толстая записная книжка, давно уже разорванная на страницы коллекционерами и друзьями, вовремя почувствовавшими, что сотни рисунков Феллини – тайная раскадровка его картин. "Тот самый след, та самая ниточка, на конце которой – павильон, включенные юпитеры и первый день съемок" – лучше гениального автора "пачкотни" не скажешь.