В нашем городе состоялся третий показ фильма "Колоски"(Польша, Россия, Нидерланды, 2012) польского режиссера Владислава Пасиковского. Все три сеанса - в нестационарных залах на DVD. Прокатная компания ("Арена"), выпустив фильм в трех московских кинотеатрах, решила в Петербурге фильм не демонстрировать.
Почему у нас картину назвали «Колоски», сказать трудно; в англоязычной версии она именуется Aftermath – «Последствия»; некоторые обозреватели предлагают название «Стерня» – поле после жатвы, по которому босиком идти – в кровь ступни обдерешь. Конечно, в переносном смысле.
История такова. Старший брат Франтишек (Ирениуш Чоп) возвращается из Америки, куда эмигрировал двадцать лет назад, в эпоху «Солидарности», в свой дом на польском хуторе. Там живет брат младший, Юзек (Мачей Штур), который ведет себя как-то странно. В частности, разорил хорошую дорогу. И его ненавидят все односельчане. Постепенно старший узнает, что та дорога была вымощена плитами с еврейских могил. Больше трехсот плит Юзек установил на отцовском поле, которое обрабатывает. Выучил идиш, чтобы прочитать надписи. Выкупает у соседей другие такие же камни с разоренного кладбища.
Старший не понимает: «Зачем? Они ж не родня. Не католики. Они вообще жиды». «Люди», – говорит младший.
В основе фильма трагедия городка Едвабне, где 10 июля 1941 года была уничтожена половина жителей. Евреев. После войны там поставили памятник погибшим от рук нацистов. В 2001-м историк из Принстона Ян Томаш Гросс, польский еврей, выпустил книгу «Соседи. История уничтожения еврейского местечка», в которой написал о том, что случилось в Едвабне на самом деле: 1600 евреев уничтожили не фашисты, а поляки. Причем не пулеметом на краю оврага, а еще страшнее.
Гросса подвергли остракизму на родине. Однако, свидетельствует «Википедия», польский «Институт народной памяти» два года расследовал события и согласился с историком, правда, уменьшив число жертв до 340 – 350 человек. Уже в 2001-м президент Польши Александр Квасьневский официально принес извинения еврейскому народу за это преступление. Меж тем правительственной комиссией установлено 24 аналогичных случая в Польше.
...Франтишек не сразу, но понимает брата и начинает ему помогать. Соседи теперь травят их обоих, как только могут. Внезапно братья узнают, что их собственный отец был едва ли не первым в уничтожении соседей. Еще ужасней узнать, что убивали не только из-за ненависти к евреям, но и чтобы захватить их землю. То самое поле. Шок.
Вот такая «жатва».
Я не боюсь рассказать вам сюжетный пунктир, ибо в нем нет сенсации для тех, кто небезразличен к теме холокоста. Еще Клод Ланцман в знаменитом «Шоа» (1985; показывался в Петербурге и несколько раз шел по каналу «24 ДОК») дал интервью поляков, которые совершено спокойно говорили о своих злодеяниях, не считая их таковыми.
Но Пасиковский работал для массового зрителя: чтобы он не только узнал историю и Историю, но – замер от ужаса. Его картина – настоящий психологический триллер, и мокрые ладони я вам гарантирую. А кроме того, документальная девятичасовая работа Ланцмана по определению привлекает публику меньше, чем игровая, да с известными артистами. Поэтому Польша, как пишут, буквально взорвалась в 2012-м, когда Poklosie вышли на экран. Некоторые города фильм у себя запретили, но в декабре 2013-го картину показало общественное телевидение. Значит, считает фильм патриотическим и нужным.
А до того шесть лет режиссер Владислав Пасиковский (кстати, один из сценаристов «Катыни» Анджея Вайды) и независимый продюсер, сам бывший режиссер Дариуш Яблонский бились за бюджет. Вот почему понадобилась копродукция. Российским продюсером стал Артем Васильев («Бумажный солдат» Алексея Германа-младшего, «Полторы комнаты...» Андрея Хржановского, «Дау» Ильи Хржановского, «Гражданин поэт» Веры Кричевской и другие проекты).
Фильм собрал в высшей степени положительные рецензии в Америке, где вышел в прокат. На МКФ в Иерусалиме удостоен приза президента центра Яд ва-Шем, в родной Гдыне – приза критиков. Несмотря на это, польский Кинофонд, как рассказывает в интервью Яблонский, фактически лишил его возможности работать. И это в стране, где о холокосте в кино не молчат. Скажем, фильм Агнешки Холланд «В темноте» был номинирован на «Оскар», но там речь шла о праведнике, хоть и поневоле...
Да, признать страшную правду о себе тяжело. Но немцы делают это уже много лет, «разбирая по косточкам» не только фашистский период истории, но и следующий. Например, недавний фестиваль фильмов Германии открывался картиной «Две жизни» Георга Мааса (2012), основанной на реальных событиях. Героиня служила в Штази и при этом действовала в рамках нацистской программы «Лебенсборн», от которой пострадали немало людей. В частности, в семье великой актрисы Лив Ульман, которая поэтому и снималась, хотя после смерти Бергмана почти ни на какие роли не соглашается.
И «Колоски», и «Две жизни» однозначно говорят о покаянии народов, художники которых решились на такие высказывания, и в этом смысле неважно, что неонацисты и антисемиты не исчезли вовсе.
России, в которой, по известным словам Ахматовой, половина страны сидела, а вторая половина ее охраняла, в которой даже нет точного числа жертв, до аналогичного акта в массовом искусстве кино еще далеко. Увы.
А в Польше, как пишут, в разных бывших местечках после фильма Пасиковского люди начали поднимать могильные камни невинно убиенных. Такие вот последствия.
Люди на стерне 
