Что же нам делать с визами?
а также
«болезнь Сноудена» и
ближневосточные корчи

Интервью с Кнутом Флекенштайном, главой Делегации Европарламента по отношениям ЕС и России

Многих людей в России, а уж тем более – деятелей культуры, интересует что же нас ждет по части изменения ситуации с визовым режимом со странами ЕС.

В Петербурге недавно прошёл традиционный Информационный день ЕС, на этот раз посвященный проблемам визового режима между Россией и ЕС, в котором приняли участие ряд экспертов со стороны ЕС и России.

О том, что вот-вот будет подписано соглашение об отмене виз для краткосрочного посещения стран шенгенской зоны, говорится давно, но вдруг возникают новые и новые препятствия. Кто виноват и что делать?

Мне довелось по завершении обсуждения побеседовать с главным авторитетом Европарламента по этой проблематике.

- Господин Флекенштайн, какова ситуация с либерализацией визового режима между ЕС и Россией, если обобщить круг обсуждавшихся вопросов? Что реально, что тормозит?

- Говоря о вопросе виз, нужно разделять его на 2 части: о соглашении по упрощению режима выдачи виз (эти переговоры ведутся, и здесь мы вышли на заключительную фазу его подготовки), и о соглашении по либерализации визового режима, т.е. отмены виз. Он тоже обсуждается, и, надеюсь, в этом году придём к определенным результатам. Есть ещё и вопрос со стороны России о пересмотре высокой платы за оформление виз.

Я уверен, что соглашение по упрощению визового режима подпишем уже в этом году. Хотя Россия недавно высказала пожелание, чтобы отменить визы для владельцев служебных паспортов, и тут всё же необходимо выработать соответствующее решение. (Россия же, как поясняли эксперты, не единственная страна, которая старается за свои служебные паспорта. – П.Я.) И затем, если нам удастся начать переговоры по регистру личных данных и их защите, и если мы сможем параллельно вести переговоры по всем вопросам, то мы достигнем соглашения уже в этом году.

- Поясните, пожалуйста, ситуацию с проблемой по личным данным.

- Есть трудности по вопросу предоставления информации об авиапассажирах, прибывающих в Россию или пролетающих над её территорией. Это Россия (тоже с недавних пор) хотела бы провести в соглашение. И это не простой вопрос в рамках ЕС, хотя имелся подобный опыт переговоров ЕС с США и Канадой. Тогда большинство было сначала против, но позже, лишь с небольшим перевесом голосов, удалось принять соглашение о предоставлении информации о прибывающих иностранных авиапассажирах.

Что касается либерализации, то есть, отмены виз, то здесь есть ряд нерешенных проблем. Мы практически решили уже почти 40 вопросов, осталось 4, но очень серьезных, по которым мы должны работать: о безопасности документов, связанных с биометрикой, о незаконной эмиграции, о сотрудничестве в юридическо-правовой сфере, о взаимоотношениях ЕС и России в целом. И тут требуется время.

Европарламент не занимается этой работой, существует специальный экспертный орган. Европарламент, безусловно, стоит за введение безвизового режима, но без ускорения этого процесса, минуя решение существенных вопросов, например, в связи с проведением Олимпиады или Чемпионата мира. И здесь имеются вопросы и технического характера, и политического. Потому что мы порой в Европарламенте ставим вопрос: а кто такой – российский гражданин? Потому что, например, не всем в ЕС хотелось бы, чтобы половина жителей Украины воспользовалась такой возможностью ездить в ЕС, а половина оказалась бы за бортом этого решения.

- Это беспокойство о жителях Украины, которые имеют российское гражданство?

- Да.

- То есть, и о таджиках, узбеках беспокойство?

- Да… Я не являюсь членом Еврокомиссии, я депутат Европарламента, поэтому не участвую в переговорах, но считаю, что когда решатся все накопившиеся 40 дискуссионных вопросов, то можно приступить к реальным переговорам о заключении соглашения, и не могу даже представить, чтобы после их разрешения ЕС вдруг заявил: «А теперь мы, пожалуй, не будем вести эти переговоры по визам». Такого быть не может.

- Значит, когда Россия дает гражданство всё большему числу граждан из бывших республик СССР, это усложняет вопрос о визовом режиме?

- Недавно ещё было так, но в последнее время уже не является столь острым вопросом, поскольку это уже сформировавшаяся, устоявшаяся ситуация. И сегодня это всё же представляется разрешимой вещью. Действительно, мы же не можем запретить въезд половине населения.

- Российские новые требования смешали карты?

- Когда мы уже практически вышли на заключительный этап подписания соглашения об упрощении визового режима, которое подразумевало упрощенный порядок выдачи виз на 3-5 лет, и могло быть подписано в конце 2011 года, вдруг возникли новые требования. У нас впечатление, что они почему-то возникли внезапно. Тот договор включал и свой подход к официальным делегациям, к детям, представителям гражданских организаций, некоторым категориям бизнесменов, журналистам.

- Могут ли быть препятствия процессу подписания со стороны европейцев?

- Имеются в Европарламенте запросы от депутатов некоторых стран на тему запрета въезда некоторых российских чиновников, но это не позиция Европарламента, который не увязывает это с вопросами упрощения и либерализации визового режима. То же - и по поводу принятия Думой закона о запрете пропаганды ЛГБТ-сообщества. Российская Дума приняла это решение, а не Европарламент.

- Каковы тревоги при взглядах на проблему данных об авиапассажирах?

- Любят говорить, что это ради борьбы с терроризмом. Не знаю, насколько стоит верить этому, насколько эти данные ценны для этой борьбы, но они очень ценны для интересов бизнеса. Может быть, это надо обсуждать с вашим гостем г. Сноуденом.

Европарламент после долгих разбирательств принял решение о предоставлении данных США и Канаде, сейчас и Австралия пожелала. Но, похоже, российские власти хотят получать информации о авиапассажирах больше, чем другие. А именно: личный регистрационный номер, данные о весе багажа, информацию о маршруте следования, имя отца и даже информацию о том, что предпочитает есть пассажир – говядину или что-то вегетарианское.

Прежде чем решать по этому вопросу, мы хотели бы знать, какие органы власти будут эту информацию получать, какие – наблюдать за ними, чтобы эта информация не была продана, не попала в нежелательные руки. Хотелось бы знать, у кого какая информация на вас имеется, сколько времени она будет находиться в базах данных, прежде чем её удалят.

Эти вопросы мы обсуждаем и с другими странами. И их позиции, мне кажется, тоже не убедительны. А российское правительство ещё более не убеждает меня.

Это вопрос очень сложный, важно избежать двойных стандартов, коль и позиции других стран тоже не убедительны. Впереди обстоятельные долгие переговоры.

Поясняет и Сорен Либориус, пресс-секретарь Представительства ЕС в России:

- Новые требования от российских партнеров: чтобы для обладателей служебных паспортов был безвизовый режим и чтобы авиакомпании давали российским ведомствам сведения об авиапассажирах, которые летят в Россию или пролетают над Россией. Раньше таких требований не выдвигалось. Минтранс РФ объявил об этом. А речь о 37 миллионах пассажиров, из которых 19 летят в Россию, 18 - над Россией, при чем из них 9 миллионов летают европейскими авиакомпаниями. Это весьма большое количество людей. ЕС подобного ни от кого не требует. Внутри же ЕС довольно жесткие законы о том, кто имеет право собирать, сохранять, пользоваться подобными данными.

- Господин Флекенштайн, вы упомянули Сноудена, который открыл миру, что США контролируют всё и вся имеют любые данные на любого человека в мире. Почему не слышно выраженной активной позиции европейских структур, отдельных государств с требованиями к США ответить за такие действия?

- Здесь всё отличатся по странам, что касается реакции. В ЕС же будет создан подкомитет по этим вопросам, и мы будем настаивать, чтобы были введены определенные правила, регулирующие наши отношения, в этом смысле - с диким западом. Иначе у нас не будет с ним соглашения о свободной торговле.

- Ездя по европейским странам, слышно, что русская речь на улицах звучит очень часто, более, чем немецкая, французская, испанская (конечно, не в Германии, Франции, Испании соответственно), и русский уступает как иностранный лишь английскому языку. Но ни в туристских информцентрах, ни в гостиницах и прочем сервисе обслуживание по-русски практически отсутствует, Есть на английском, французском, немецком, испанском. Это инерция 70-80-х, когда очень мало приезжало русских, или срабатывают некие предубеждения в отношении них?

- Считаю, что туриндустрия просто отстает, не проявляет мобильности, не ухватывает тенденцию. Предубеждений тут нет. Но если говорить обо мне, то я лично считаю, - а я немец, - что когда путешествую, должен говорить если не на языке той страны, куда приехал, то хотя бы на английском. Но с вашим замечанием согласен, и полагаю, что надо туриндустрии в этом поспевать за временем.

- В связи с разными дестабилизирующими событиями на Ближнем Востоке в последние годы, а сейчас - и по Сирии, знаем активную в этом плане, даже боевую позицию США, Великобритании, Франции, но почему не слышно активной протестующей позиции других европейских стран, которые лишь тихо, так сказать, «не участвуют»? Три страны трубят, ракетами машут, остальные молчат.

- Могу утверждать, что большинство европейских стран считает вообще неправильным применение оружия в этом регионе. Однако трудно оставаться безучастным, когда видишь что происходит в Сирии, когда знаешь, что во многом из того вина режима Асада. Но применение оружия возможно лишь тогда, когда точно известно кто от этого оружия погибнет или нет.

- Но почему против применения оружия в регионе ясно и твердо не заявляли власти европейских стран, которые не поддерживают курс трёх одержимых?

- Потому что среди них существуют разные мнения, европейские страны не едины в своих взглядах на происходящее.

- Поэтому лучше молчать?

- Да!... (смеётся). Что ж, представители Еврокомиссии могли бы вам и по другому ответить, но я не дипломат, я депутат, которого избирали жители немецкого города Гамбурга.

Павел Яблонский. Петербург.